Как говорится, ты да я да мы с тобой.
— ТРАССА М21 НАХОДИТСЯ ОТ НАС В НЕСКОЛЬКИХ КИЛОМЕТРАХ. ОДНАКО, ЕСЛИ МЫ ПРОДОЛЖИМ ДВИГАТЬСЯ В НЫНЕШНЕМ НАПРАВЛЕНИИ, ТО ЧЕРЕЗ ТРИ ЧАСА ВЫЙДЕМ К НЕБОЛЬШОМУ ГОРОДКУ, ПРОШУ ЗАМЕТИТЬ, ДАЖЕ НЕ ПОСЕЛКУ, А ИМЕННО ГОРОДКУ, ГДЕ ВЫ СМОЖЕТЕ РАЗДОБЫТЬ СЕБЕ ПИЩУ, ОДЕЖДУ И ПРОЧЕЕ.
— За какие деньги, стесняюсь спросить?
— А ДАННЫЙ ВОПРОС УЖЕ В СФЕРУ МОЕЙ ЭКСПЕРТИЗЫ НЕ ВХОДИТ.
— Кто бы сомневался, — пробурчал я. Плеск воды становился все громче. Еще через небольшой промежуток времени мы вышли к берегу. Красивое место. Река текла живо и стремительно по широкому руслу.
Чуть левее вверх по течению обнаружился водопад. Ну, как «водопад» … Отвесный кусок земли метра три-четыре в высоту, с которого срывалась вода. И тем не менее… все равно впечатляет. Я проводил Софу под дерево и сам присел рядом.
Отдохнуть. Отдохнуть и привести мысли в порядок. Вот что мне нужно.
— ЕСТЬ ЕЩЕ КОЕ-ЧТО, — снова включился БАСКО.
Я тяжело вздохнул. Он это специально делает, что ли? Момент подгадывает?
— ПОЛАГАЮ, ВАМ СЛЕДУЕТ ЗНАТЬ, ЧТО ЗАПУЩЕННЫЙ ПОСЛЕ ИМПЛЕМЕНТАЦИИ ПРОЦЕСС СЛИЯНИЯ, ЗНАЧИТЕЛЬНО УСКОРИЛСЯ. В СВЯЗИ С ЭТИМ СРОК ДО ПОЛНОЙ АДАПТАЦИИ БУДЕТ ЗНАЧИТЕЛЬНО МЕНЬШЕ.
— А это сколько?
— ПОКА ЧТО ДАННЫХ НЕДОСТАТОЧНО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБ СДЕЛАТЬ ВЫВОДЫ. ТРЕБУЮТСЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ НАБЛЮДЕНИЯ.
— Ясно.
— Грязно… — тихо сказала Софа. Я повернул на нее голову.
— Прости?
В ответ ничего не последовало. Она просто поднялась и пошла к реке. Я напрягся. Лишь бы утопиться не вздумала, а то мало ли что в голову на фоне таких потрясений взбредет. Сейчас она мыслила как угодно, но точно не здраво, поэтому я был наготове, чтоб отреагировать.
Софа сделала шаг. Еще один. Еще. Зашла по щиколотку, не обращая внимания на намокшие штаны и сапоги. Течение мягко ее огибало. Подобравшись к уступу, с которого и лился «водопад», она попросту уселась на него. Наверное, с минуту сидела вот так, а потом стала… раздеваться. Меня тут же прижало легким замешательством. С одной стороны неловко за ней подглядывать, а с другой, вдруг щас я отвернусь — а она хуяк плащ вокруг головы — и в воду? Нет, спасибо.
А она хороша, правда?
Правда. Стройная, подтянутая, жилистая, но фигура женственная и все округлости там, где им полагается быть.
— Глаза не полопаются у тебя?
Ну вот, уже похоже на ту Софу, которую я знаю.
— Видел одну — видел всех, ты ж сама сказала.
А что я, оправдываться буду, что ли?
— Тогда к чему такой интерес? Сам хоть ополоснись, — заявила она, — а то несет от тебя как от козлятины гнилой.
— И с каких это пор мы такие нежные стали, а?
— Пока шарились по всяким помойкам — я и молчала. А щас бегом мыться, свин!
И окунула голову в бегущую воду.
Я нарочито зевнул в кулак. Вот зараза. Сначала козел, потом свинья. Так она минут за десять весь скотный двор переберет. И продолжит зоопарком.
— Вылезешь — помоюсь.
Она вынырнула и повернулась ко мне, и в солнечном свете я еще раз увидел, какие красивые у нее глаза. Как две синие льдинки, только не тают.
— Стесняешься, что ли?
— На «слабо» меня не бери, не выйдет.
— Ну так и что ты сидишь тогда там?
Хотелось сказать, мол, сторожу пожитки, дабы их не спиздил какой-нибудь ушастик-путаник. Да только не было у нас пожиток никаких, не осталось их. Поэтому аргумент хреновый и пользоваться им нельзя.
Я зашел в воду следом за ней.
— Не боишься воды, БАСКО?
— ПЕРЕДАТЧИК ПРЕДУСМАТРИВАЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ УСПЕШНОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ НА ГЛУБИНЕ ДО ТРЕХСОТ МЕТРОВ…
— Тогда, будь добр, без комментариев.
Я ожидал очередную порцию компьютерного бубнежа, но БАСКО в очередной раз проявил покладистость и заткнулся.
Вода оказалась холодной. Да что там — ледяной. У меня зуб на зуб перестал попадать, а Софе хоть бы хны — плескалась себе спокойно.
— Иди сюда, — сказала она, — Тут теплее.
Я послушался и подошел. Ног не чувствовал, но она не обманула, вода действительно становилась теплее. У самого подножия «водопада» глубина мне была почти по грудь. Софа сидела безмятежно, как индийский йог, и даже больше на меня не смотрела. Ну и ладно, время можно с пользой провести. Как раз к температуре вокруг привыкать начинаю. Я стянул с себя рубаху и принялся ее полоскать. Пыль, грязь и гадкие черные ошметки, о происхождении которых совершенно не хотелось думать, попадали в воду.
Загрязняли ее.
Отравляли.
Выстирав, как получилось, вещи, (а получилось хреново без порошка-то) кинул их на камень берег и стал отмываться сам. И замер.