— Подними руки, сынок, и так, чтобы я их видел. И давай без фокусов.
Глава 5
Как только этот приказ прозвучал (пусть тон был спокойный, но когда на тебя смотрит ружье, любые слова становятся приказом), я понял, что дело плохо. Сердце сжалось до размеров маленького, дрожащего комочка. Вот, похоже, и все. Не попаду я уже в этом году на празднование годовщины Революции. А жаль — там по слухам готовят инновационное 5Д-шоу…
Я послушно поднял руки. Да так их вытянул, как учили инструкторы по ритмической гимнастике из телевизора.
— А может, не надо? — спросил я того, кто стоял за спиной. Аккуратно бросил взгляд на Софию. Она застыла в такой же идиотской позе. Только в отличие от меня выглядела спокойной как слон. Самый грациозный в мире слон, черт возьми. Почему-то сразу же вспомнился эпизод то ли из фильма, то ли из фельетона. Там двоих узников готовили к повешению, и один другого спрашивал: “Первый раз?” Видимо у нее были такие же мысли.
— Надо или не надо — это мы щас разбираться будем. Установим, что называется, опытным путем, — просипел владелец ружья.
Судя по голосу, либо на сивуху налегает, либо глубокий старик. Впрочем, одно запросто могло сочетаться с другим.
— Вы кто такие и чего надо? Я вас не звал.
Идите на хер, да-да.
Че-т эта параллельная вселенная не такая уж и параллельная — матрица у нее сбоит и подкидывает узнаваемые крючки из моего мира. Чтоб не сильно тосковал по дому, наверное. Намекает, что можно погостить и подольше.
Сейчас я очень надеялся, что здесь не действует вторая поправка, как в американской конституции, которая разрешает шмалять из ружья без разбора и жалости. Не по всем, разумеется, а только по тем, кто в твой дом залез.
Но ведь мы пока еще и не залезли!
— Спокойно, — сказала Софа, — не будем доводить до греха. Мы люди не лихие, к… начальству отношения тоже не имеем. Здесь оказались и вовсе случайно. Нужно где-то перебиться неделю-другую — до ближайшего поселения еще долго идти…
— Ты мне баки-то не заливай, пигалица, — снова засипел голос, — в усадьбу так просто своим ходом не попадешь, только с намерением можно. Тропа тут малоприметная…
— Малоприметной? — перебил его я. — Да ее слепоглухонемой заметит! По этой дороге пробег на танках устроить можно!
— На чем? — переспросил голос. Слышалась в нем неизбывная тоска и усталость. Точно русский человек, никаких сомнений и быть не может.
А еще он явно понимает, о чем ты сейчас говоришь. Потому и удивился.
— На танках, — повторил я.
— Маловат ты, чтоб знать, что это такое, — владелец голоса пихнул меня в спину. — Повернись ко мне лицом. Руки не опускай.
Я сказал так, как он сделал. Повернулся медленно и не спеша. Да, не больно-то в кайф выполнять приказы какого-то алконавта или старого маразматика. Но если я что и усвоил из передачи “Клуб путешественников”, так это то, что с агрессивно настроенными аборигенами шутки плохи. В Южной Америке есть народец, который до сих пор людей из остального мира к себе не пускает. Живут себе дикарями и всех гостей стремятся копьями проткнуть.
А им за такую “приветливость” знай только гуманитарку подкидывают, чтоб с голоду или от болячек не передохли. Торжество милосердия!
Хорошо бы сейчас и с нами милосердие это восторжествовало.
Как только я нашего захватчика увидел, понял, что все ж в людях я разбираюсь — одно из предположений оказалось верным. Под прицелом нас с Софой держал глубокий старик. Настолько, что даже в Китае уже мог бы на пенсию претендовать, а это, знаете ли, возраст почтенный.
Абсолютно седая борода до пояса, перевязанная в трех местах тесьмой, видимо, чтоб не мешалась и ветром не раздувало. Лицо в морщинах, сдвинутые к носу кустистые брови. Глаза выцветшие, почти белые, но все еще полные жизни.
А в руках — ствол. Самый настоящий, прямиком из конца девяностых и начал двадцать первого века. Двуствольное ружье, наполированное и смазанное. Видно, что с ним носились, как с писаной торбой. Не удивительно. Если учесть, что этот мир абсолютно лишен техники и цивилизации, то иметь огнестрел под рукой — тот еще огромный кусок привилегии.
Патроны-то есть, а? Спроси его. Или нет, не слушай — другой план. Тресни ему в рыло, чтоб последние зубы полетели на землю. Чего эта рухлядь себе вообще позволяет? У него там и патронов-то нет, скорее всего. Пусто, как у тебя в холодильнике за день до получки.
А если не пусто?