Но мне стало совсем не до смеха. Рано Софка поднялась, ща еще навредит себе. И где вообще этот механический друг человека? Он же, по идее, должен такие попытки саботажа предотвращать.
— Куда намылилась? — спросил я, — постельный режим у нас в форме тоталитарной диктатуры, поэтому вставать тебе не велено.
Она не ответила. Теперь вцепилась в тумбочку возле стены и принялась ее огибать. Шла Софа в центральный зал.
— Чего надо-то? Есть? Пить? Посрать приспичило? — попытался выяснить я, — ща, погоди, утку принесу. По-пекински. С яблоками…
Она повернулась и глянула на меня. В свете настенного огонька лицом Софа сама напоминала упыриху — настолько она была бледная.
— Мы должны… идти, Витя, — наконец выдавила она, — здесь… нас найдут.
— И непременно пойдем, — согласился я, — только чуть попозже. С бухты-барахты такие экспедиции начинать нельзя.
Я очень старался сохранить спокойствие, но выходило плохо. Если начистоту, она, конечно, права. Случайно нас вряд ли обнаружат, но если обоняние у этих тварей обостренное, то любой упырь, что зайдет в эту зону, нас в два счета сыщет. Но мыслила Софа все равно нерационально. Хотя в ее состоянии это можно простить.
— Нам нужен подробный маршрут, нужен провиант, нужно сил набраться, в конце концов! — увещевал я, — у тебя еле-еле душа в теле держится.
Она покачала головой с таким видом, будто я сказал самую большую глупость на свете.
— Ты и понятия не имеешь о том, что я могу, — заявила она.
Но тут же выяснилось, что понятие я имел весьма точное. Вскоре перед Софой возник входной проем. Стенка кончилась, а вместе с ней кончилась и уверенность. Непобедимая воительница-амазонка застыла.
(почему я встал у стенки? у меня дрожат коленки)
Коленки и правда задрожали. Я решил не дожидаться, пока она грохнется, соскочил с койки и осторожно подхватил Софку. Сопротивления никакого не получил, но наслаждаться ВЛАСТЬЮ у меня желания не было никакого. Хотелось только поспать часов шестнадцать-восемнадцать, чтоб меня никто не трогал. Но это мечта совершенно несбыточная.
— Мы… в опасности, — пробормотала Софа, вновь уходя в отключку.
Я опустил ее тело, горячее, все в липком поту, на постель. Утер лоб рукавом и вздохнул. Ничего не поделаешь — такой уж она человек. Привыкла к жизни в бегах точно так же, как я — к рабочей неделе пять через два. Но ведь было же что-то и до вечного кочевания с места на место. Кем ты была, Софа, до того, как твой мир под себя подмяли упыри в мундирах?
Я оглядел ее еще раз. Беспокойство ушло, и моя спутница наконец забылась сном. Это хорошо. Сон — лучшее лекарство. Тем более, что другими мы тут не располагаем. Что даже странно. Вроде как лаборатория, медицинское, мать его, научное учреждение. Но при этом здесь есть хозотсек со всякими порошками и растворителями, хозотсек… а вот медпункт оборудовать забыли. Просчитались по-крупному.
Я умостился на своей лежанке и закутался в одеяло. Слова Софы насчет опасности почему-то не шли из головы. Перестраховаться будет не лишним. Опрошу-ка нашего робо-вахтера, что да как.
— БАСКО, — скомандовал я вполголоса, чтоб не потревожить Софу, — приборы!
— ТРИНАДЦАТЬ, — немедленно отрапортовал он.
— Что — “тринадцать”? — не понял я.
— А ЧТО “ПРИБОРЫ”? — отозвался ехидный металлический голос, — ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ БОЛЕЕ ТОЧНЫХ СВЕДЕНИЙ ЗАПРОСЫ СЛЕДУЕТ ФОРМУЛИРОВАТЬ КОНКРЕТНЕЕ.
Я обозлился.
— Щас я тебе так наформулирую, что до конца срока службы свои полупроводники протирать будешь.
— ЭТО АБСОЛЮТНО БЕССМЫССЛЕННАЯ УГРОЗА, ВИКТОР. ПОСТАРАЙТЕСЬ, ВЫ МОЖЕТЕ ЛУЧШЕ, Я ВЕРЮ.
Ему бы радоваться, что я уже лежу удобно и вставать не хочется. А то внутри такая первобытная ярость голову поднимает… что начинаю понимать тех сумасшедших, которые выступали против технологического процесса. Даже у нас такие были. Стабильно раз в полгода собирались такие возле нашего заводика, транспарантами махали, в мегафон какие-то речевки скандировали. Обычно с ними “безопасники” разбирались — на ебнутых стариков жалко милицию натравливать, у них дела посерьезней. Но несколько раз и “ноль-два” звонили, когда они уж слишком в ажиотаж впадали. Одно дело ходить там и бухтеть, но имущество-то казенное нахрена портить?
Сейчас, слушая выебоны БАСКО, я задумался — вдруг они, эти юродивые, были правы? Вдруг мысль внутри машин зародилась чужеродная, людям враждебная? Свою игру они ведут тихо, психику человечью по капельке подтачивают, а потом раз — и все, счастливый обладатель кофеварки с искусственным интеллектом с катушек слетает.