Пятеро самых крепких с виду остались. Они подобрались к небольшому холмику, присыпанному землей и ветками. Сгрудились вокруг него и замолкли. Еще одно священное место, что ли? Верят же где-то в Сибири или Якутии, что у каждой области свой дух имеется, которого задабривать да умасливать надо. По мне так сказочки, но если угодно, пусть хоть всю землю переползают на коленках. Лишь бы меня не принуждали.
Но сектанты молиться не стали. Один из них деловито смахнул землю и ветки с холмика, ухватился за что-то невидимое и потянул. Это далось ему с видимым трудом — бедолага чуть ежа не родил, если судить по выпученным глазам и вздутым жилам на шее. Холмик разъехался и превратился… в люк. Я подошел ближе и убедился; да, все так. Широкий проем, в который уходит лестница. Уходит и теряется далеко внизу. Я поморщился — смотрел этот проем на нас с Софой как-то недружелюбно. Жадно.
Вы к акуле-каракуле не хотите ли попасть прямо в пасть?
Я не хотел.
Девица указала рукой в темноту.
— Спускайтесь. Я за вами. Закрывать надо осторожно, чтоб не приметили.
Мы с Софой переглянулись, но делать нечего — двинули. Снова вниз. Снова под землю. Мне это не нравилось от слова совсем. Только пару дней назад выползли на солнышко, стали жить как люди — и пожалуйте обратно под землю. С другой стороны, если б мне приходилось на одной земле с упырями жить, я бы и не так изощрялся. Они еще не сильно крышей поехали. Слыхал я про некоторых ребят, которые в тайгу сибирскую жить ушли, с волками да медведями дружбу водить. И ведь ничего не предвещало — нормальные парни были. А как подошло время Родине долг отдавать, так и ударились в бега. Потом уже во вкус вошли и обратно возвращаться не захотели. Так что теперь они для общества потеряны. Для человеческого, по крайней мере.
А эти ребятки на сумасшедших только в эстетическом плане тянут. Потому что никто в здравом уме такое тряпье на себя не нацепит.
Как только мы начали спускаться, я понял, что первое впечатление оказалось обманчивым. Спуск оказался неглубоким, а примерно на середине появился мягкий бледный свет. Кто-то установил здесь энергосберегающие лампы старого образца. Хорошая работа, явно у «монтажника» руки из правильного места растут, на совесть установлено.
Когда мы спустились, малолетние сектанты порскнули во все стороны. Я кожей чувствовал их любопытные взгляды, хотя львиная доля их перепадала Софке. Она себя, должно быть, щас чувствует как народная артистка или киноактриса всесоюзного значения. За которой поклонники хвостиком ходят.
Правда, киноактрисы вряд ли пялятся вокруг с такой досадой. Но они-то привыкшие, а Софа у меня девка скромная.
Так, стоп. Не у меня.
Пока что.
На плечо мне легла чья-то рука. Опасность?
Я резко повернулся и чуть не сшиб владелицу руки. Она в последний момент отскочила. Совсем про смуглую девицу позабыл, голова садовая.
— Я Катерина, — наконец представилась она, переводя дыхание. — А Вы, госпожа?
Софа не сразу сообразила, что столь высокий титул присвоили ей, но потом буркнула:
— София.
Катерина кивнула.
— Ламберт?..
— Мне привычнее Виктор, — пояснил я.
— Что ж, рада знакомству. Добро пожаловать в наше убежище. Оно же архив. Здесь мы храним записи о мире… Все, что удалось насобирать…
— ЗАПИСИ О МИРЕ? — перебил БАСКО.
Катерина подскочила на месте так, что еще чуть-чуть и макушкой достала бы до потолка. Которые тут, к слову, оказались низенькие. Будь я еще сантиметров на пять повыше и пришлось бы вжимать голову в плечи. Но всякими рахитичным доходягам размерами с комнатных собачек норм, в самый раз.
Глаза у Кати засверкали и наполнились ужасом. Рука выпросталась из-под какой-то потертой накидки спереди и сложилась в щепоть. Мелко-мелко деваха осенила себя крестным знамением. Эх, вот темнота-то.
— Бес… — прошептала она, — бес увязался за вами! Они силу Плетения чуют!
Я поднял руку с браслетом и покрутил ей.
— Этот бес только спиртовой раствор для протирания контактов чуять обучен, — сказал я. — Да, железяка?
— ДА, КОЖАНЫЙ МЕШОК.
Катерина уставилась на браслет, и ее зачарованный взгляд я сразу узнал. Понятно, теперь Софе придется потесниться и дать дорогу новому объекту для религиозного экстаза.
ВСЕ ЛЮБЯТ ТЕХНОГАДА.
— Так о каких записях шла речь?
— Сведения о том, какой была жизнь до Обращения. Мы все родились уже при Вожде в его… нынешнем состоянии. Но старики говаривали, что так не всегда было. Я давно для себя усвоила, что хочу узнать, как это, когда все по-другому. Когда начала искать, выяснила, что не одна об этом мечтаю. Вместе мы на это место и наткнулись.