Юные сектанты молчали. Когда я двинулся к выходу, они молча, расступились и выстроились рядком как пионеры на линейке. Стало неуютно. Еще не хватало, чтоб они передо мной на колени грохаться стали. Хотя, может, действительно именно ЭТОГО мне и не хватало… Падите ниц, холопы! Перед вами прямой потомок и наследник Ламбертов, кто бы они такие ни были (в это мне еще долго вникать придется) Теперь я вас к светлому будущему поведу, где каждому воздастся по делам его. Нет, это уже и вправду что-то религиозное.
А при коммунизме все будет заебись, он наступит скоро, надо только подождать.
Где вот оно, светлое будущее? Батя, ты чего наделал? Кровососов в мире быть не должно никаких… я даже комаров с трудом терплю летом. Рискну предположить, что какой-нибудь беглый ОПЫТНЫЙ ОБРАЗЕЦ куснул зазевавшегося лаборанта и после этого все наперекосяк пошло-поехало.
— Так ты и вправду его сын? — изумилась Катерина.
— Ну, — начал я, — судя по лицу — да. Судя по тому, что сказала эта железяка, — я поболтал рукой с браслетом, — которая мою ДНК на зуб пробовала, соответствие достигает ста процентов.
— ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ ЦЕЛЫХ И ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ СОТЫХ, — отозвался БАСКО. — И ЗУБОВ, К СЛОВУ, ВИКТОР, У МЕНЯ НЕТ.
— Не нуди, — опустил руку. Так что… да, я его сын. Единственный.
По крайней мере, про других я не знал ничего.
— Нам говорили, что ваших тут много было. Целый род! — произнесла Катя, — Чуть ли не династия Ламбертов. В подмастерья к Стефану просились, да хоть за конями ухаживать да сапоги чистить, лишь бы доступ сюда открыть.
Я пожал плечами. Не очень-то было приятно такое слышать. По двум причинам. Как-то не радовал тот факт, что батя воспринял все «прелести» барского уклада жизни. Мысль о том, что он и других детей мог завести, тоже не радовала. Привык быть единственным ребенком, что поделаешь.
А с другой стороны, он же тут восемнадцать лет прокуковал. Восемнадцать лет сначала в постоянном труде, когда поесть и поспать забываешь, а потом в борьбе. Если вокруг тебя смерть бродит, то ты начнешь искать маленький островок спокойствия. Обустраивать его. Иначе зачем вообще жить?
Чем больше я узнавал тем меньше хотелось обижаться на отца за то, что он исчез из моей жизни. Вышел за хлебом и не вернулся, хех. Какая глупость.
В комнате, куда мы отправились, проводили невероятно важные и совершенно непонятные научные исследования. Если, конечно, я все правильно понял из перешептывания Катькиных подопечных. Даже любопытно стало, что там. Я взял одну из тетрадей, раскрыл ее. Один из листов был выдран с положенного места и свернут гармошкой. Я осторожно его расправил.
Ого. Интересно. Чья-то рука изобразила на нем… гребаный хула-хуп, через который я сюда попал. В очень схематичном виде, но сходство сразу угадывалось. Я поднял глаза на Катерину.
— Вы читали что-нибудь, что здесь лежит?
— Ммм… пробовали, все очень сложное.
— Понимаю. Можем мы здесь осмотреться?
— Да, конечно! — сказала она. На этот раз без тени сомнения. После того, как БАСКО всему честному народу показал запись, мой авторитет значительно вырос. Наверное, уже даже с Софкиным сравнился. Интересно, не завидует ли она тому, что минута славы так быстро прошла, хехе?
Я походил по комнате, посмотрел на полки с книгами. Снял с них слой пыли в три пальца толщиной. Так, что тут у нас…. Квантовая физика, теория струн, теория относительности, монография на тему влияния нейтрино на работу нуль-двигателей; теория телепортаторов для чайников. Всякая нудятина от ученых и для ученых. Действительно ничего интересного. А разговоров-то было.
Вышел из комнаты и направился в главный холл. Там на столах высились прямо-таки горы разносортной макулатуры. Газеты, журналы, рекламные брошюры, меню всяких забегаловок, инструкции по сборке стола, гарантийные талоны и куча всякой дряни, в которой точно не было ничего… полезного? Нет, если бы вопрос стоял именно по сохранению памяти всего, что человеком создано, то еще можно оправдать сбор этой дряни. Но вообще у меня возник закономерный вопрос. Даже два.
Зачем и нахрена?
— Катя! — крикнул я.
— Да, — отозвалась она. Вывернула из-за угла в тот же момент, словно ждала.
А вдруг и правда ждала. Чтоб ты, товарищ ИЗБРАННЫЙ, обратил на нее свое высочайшее внимание.
— Скажи мне, вы хоть как-то сортировали находки?
— В смысле? — не поняла она.
— Среди всей этой кучи… бумаги, — попытался я обойтись без грубости, — вы хоть как-то установили, что и к чему относится? По годам, например, или по важности. Почему у вас меню из пивнухи лежит рядом с газетой с заголовком «ШАРЛОТКА С КАРРИ», в которой, — я взял ветхую газетенку в руки и быстро пробежался глазами по строчкам, — рассказывают, как баскетболист Стеф Карри перешел в клуб «Шарлотт Хорнетс». Да пошел он на хер, этот Стеф Карри, что он вообще тут делает?