Вот я и пожалел, что много каши в детстве ел. Вдобавок приходилось шагать по всякому мусору и дерьму. В прямом и переносном смыслах. Когда аккуратно обогнул очередную смрадную кучу, заботливо прикрытую прелыми листьями, порадовался, что хотя бы обувка крепкая. Обитатели этих мест не очень-то заботились об их чистоте. А еще под ногами до сих пор виднелся кровавый след.
После особенно узкого участка, который мы с верзилой едва миновали, Софа обрадовала:
— Скоро расширение, полегче будет.
Я уважительно кивнул. Уже после первых двух маленьких развилок всем, кто в Софкиных скиллах сомневался, пришлось варежку прикрыть. Она двигалась размеренным, твердым шагом стопроцентно уверенного в себе человека. Словно в голове у нее стояла маленькая ЭВМ, на ходу подсказывающая маршрут. Через нашептывание на ушко.
— Откуда ты знаешь, куда топать надо? — спросил я Софу, на ходу потирая поясницу.
— Чувствую.
Она даже не взглянула на меня. Глаза устремлены вперед, словно она видит то, что недоступно никому другому. Может, это обман зрения, или магия ее так просыпается, но только исходило от Софки сияние. Рассеивалось по сторонам холодным туманом.
— Содержательный ответ, — усмехнулся я, — а поподробней можно? Или это секрет фирмы?
Наверное, не стоило ее отвлекать, вдруг для этого дела концентрация нужна. Но меня любопытство заело.
— Витя, ты знаешь, кто такие лозоходцы?
Неожиданный вопрос, надо сказать. Слово я слышал — в “Умниках и умницах” по телевизору вроде как-то упоминали. Но вот о значении не имел ни малейшего понятия. Поэтому не буду выставлять себя неучем — отшучусь.
— Те, кто очень любят песню про плот?
Софа нахмурилась и перешагнула через ворох гниющих листьев.
— Что-что?
Понятно, снова у нас разница культур барьером встала и мешает оценить шутку.
— Ну эта, про плот, свитый из песен и слов…
— Я такой песни не знаю, — призналась Софа, — да и пес с ней, тут не в песне дело. Лозоходство, Витя, это умение такое. Очень древнее и важное.
Сзади согласно загомонили. Видимо, в отличие от меня, аборигены были хорошо с таким скиллом знакомы.
— В наших местах, когда колодец роешь, без мастера не обойтись. Он со своей рамочкой приходит и помогает найти нужную точку. Лучшие мастера на вес золота, — пояснила она с видом знатока, — потому что они такие места чувствуют, где вода чистая, свежая и силу имеет.
Если б эту телегу услышал прежний Витя Богданов, он бы, наверное, в лицо расхохотался и все свои пломбы продемонстрировал. То, что Софа говорила, тянула на отборнейший антинаучный бред. Из той же оперы, что двойники, круги на полях и проклятие фараонов. Журнальчики, полные такого бреда, у нас в каждом туалете лежат стопками — с ними очень приятно коротать время. А потом можно в качестве туалетной бумаги использовать.
Но нынешнего Витю Богданова смеяться не тянуло. Расшатался у него воинствующий материализм.
— Я в лозоходстве не сильна, — заявила Софа, — учить пытались, конечно, но бросили, когда стало понятно, что не впрок идет. Но кое-чему я все-таки научилась. Источники энергии чувствую прекрасно.
— И как это п-приведет нас к с…с… сп-пасению? — проворчал из-за спины уже знакомый паренек. “парусиновая рубаха”.
— Легко. Потому что мой источник энергии — вода. Я знаю, где она выйдет на поверхность. Вода нас выведет, — пообещала Софа.
И опять столько непоколебимой уверенности прозвучало в этих словах, что я поверил — выведет.
Салаги тоже поверили. Но не только поэтому они изо всех сил торопились за нами — скрежет, лязг и упыриное уханье подстегивали прекрасно. Унылые интерьеры вокруг потихоньку менялись. Лаз еще расширился и превратился в проход, в котором уже можно было встать во весь рост. Вскоре встретилась отворотка — узкий проем в стене слева, ведущий черт знает куда. Судя по тому, что поднялись оживленные шепотки, вел он действительно на поверхность. Кто-то отчаянно хотел пойти… но так и не пошел. Товарищи не позволили.
Оптимизма у всех, правда, было маловато, потому что вскоре путь вокруг нас погрузился во тьму, хоть глаз выколи. Я не из трусливых, темных комнат даже в детстве не боялся, но все равно неудобств хватанул — так смачно вляпался во что-то, что аж штаны замарал. И вляпался, если судить по запаху, совсем не в шоколадную пасту. Возникла мысль попросить БАСКО, чтоб ОЗАРИЛ нам дорогу, но от этой идеи я отказался, когда вспомнил про цветомузыку. Он полумер не знает. Устроит такое световое шоу, что вся процессия будет как на ладони.