Мы теснили его к стене. Я увернулся от прямого хука мне прям в морду, нырнул под руку и со всей дури заехал в живот. Вот тебе, братец, отведай уличных фишечек. Распятьев такого не ожидал, но сориентировался быстро — сцепил руки и ебнул мне по спине. Я рухнул на колени, а следом получил крепкий пинок ногой. Барьер выставить успел, но все равно швырнуло меня будь здоров.
Я боком проехался по земле, вздымая пыль вокруг. Ощущение обдираемой кожи о шершавый камень — непередаваемые.
— Слабо, Ламберт. СЛА… — закончить ему не дали. Ледяная стрела пронеслась мимо и оцарапала висок. Выступила черная кровь.
— Ловко. Но не-до-ста-то-чно, — процедил Распятьев сквозь зубы.
Он сорвался с места, и стало понятно, что этот мудила не шутит и не хвастается. Ледяные снаряды Софа запускала умеючи и летели они точно в цель… но не поражали ее. Все на те же доли секунды, крошечные, но такие важные доли, упырь оказывался впереди.
Я оперся на землю под ногами. Ладонью коснулся земли и твердого крошева под собой… и в голову пришла мысль. А будет ли товарищ комбриг столь же ловок, если ухудшить ему видимость? Упырь или нет, но окружающий-то мир все равно воспринимает по-человечьи. Глазами, то есть.
Я набрал полную пригоршню земли. Когда дистанция между нами сократилась, я выбросил руку вперед, от чего все набранное добро полетело прямо в рыло упыря. Он замахал руками, зарычал и… затормозил. Даже пошатнулся, кажется..
Только этого я и ждал. Подорвался с места как ошалелый и кинулся на него. С воплем, с которым, наверное, шли в лобовую наши пращуры в Великую Отечественную.
Влетел в него смачно, угодив плечом в живот. От удара такой мощи даже его раздутая туша покачнулась и рухнула наземь. Меня окатило облаком пыли, но я почти этого не почувствовал, только принял сигнал от органов чувств. Такие мелочи сейчас не играли никакой роли.
Потому что этот гад наконец-то попался. Я уселся на нем, надежно придавив грудину коленом, чтоб не рыпался. И с наслаждением вдарил по морде — раз, другой, третий. От парочки ударов он кое-как закрылся, но большинство угодило точно в цель. Тут бы и прикончить его, но… Распятьев взбрыкнул всем телом и сбросил меня. Я перекатился, поднимаясь, но этих секунд ему хватило, чтоб подняться на ноги.
Мы снова вернулись к началу. Словно прошли раунд в настольной игре. Обежали поле целиком и снова стоим на первом квадратике. Отличие в том, что бахвальства у него как-то поуменьшилось после нашего близкого знакомства. Я оказался к нему достаточно близко, чтоб разглядеть злобу и… неуверенность?
Да, упыриная морда могла и эту эмоцию выражать. То ли еще будет, говнюк, то ли еще будет.
А будет ли? Щас он возьмет и тоже красными звездами рассыплется, вдруг это у них семейное умение?
Не рассыплется. К тому же он потерял в скорости, когда мышцы себе нарастил. Шкафы — они же обычно неповоротливые. Поэтому я сократил дистанцию. Распятьев попытался вломить мне своей ручищей-шлагбаумом, но я проскользнул ему за спину. Вцепился в одну руку, с трудом ухватил вторую… Лишь бы Софа поняла замысел!
— Давай! — крикнул я.
И она поняла — из руки мгновенно вырос огромный острый ледяной кол, которым она прицелилась упырю в грудь. Замах! Распятьев перестал брыкаться и замер. Участь свою принял, что ли?
Ни хрена. Дальше началась фантасмагория, как в старом фильме про Нео и агента Смита… Одним движением комбриг врезал Софке мыском сапога в руку и сбил кол до основания. Льдина грянулась на землю со звоном. Упырь облокотился на меня, оттолкнулся от земли и лягнул Софку ногами в грудь. Этого импульса ему хватило, чтоб вырваться из моей хватки.
И он тоже сальто-мортале умеет, отметил я. Не такое грациозное, как мое, но какая разница? Мы ж тут не в цирковое поступаем.
Софа отлетела назад и села на задницу. Я тоже с трудом равновесие сохранил. Распятьев снова ухмыльнулся, и теперь, когда его морда после моих кулаков преобразилась (некоторые элементы там сместились), это выглядело очень жутко. Но держался он от меня на почтительном расстоянии.
— Вот взрослый ты, Ламберт, — прорычал он, — а в сказки веришь. Думаешь мне вообще нужны глаза?!
Длинные пальцы с когтями взметнулись ввысь и вонзились в глазницы. Я остолбенел. Он выдавливал себе глаза, выдавливал глаза, это же безумие какое-то! Если это был акт устрашения, то он почти сработал. В панику не вогнал, конечно, но настолько выбил из колеи, что я даже не додумался воспользоваться моментом. Не зря говорят, что омерзительное тоже притягивает взгляд.