– Туристы? Да здесь даже нет отеля!
– Совершенно верно. Чтобы привлечь туристов, мы должны создать для них условия, а чтобы построить дома, нам необходима помощь местных властей, власти же нам ее не окажут, пока мы не привлечем туристов. Это порочный крут, но вы можете помочь нам. Мы так себе это представляем: допустим, вы поймали большого кита. Чтобы найти покупателя, вам понадобится время, которому в свою очередь тоже понадобится время, чтобы забрать кита. В любом аквариуме должны быть уверены, что о ките заботятся. Мы готовы кормить его и оказывать прочие услуги в обмен на право использовать кита как аттракцион для туристов этим летом.
– Естественно, если вы не согласитесь, – вставил Свейн, – можете ловить кита где-нибудь в другом месте: бухта Калм – частные владения. Вы не имеете права ставить там загон, но я уверен, владелец готов смириться с этим, если вы пойдете на уступки. Верно, Том?
– Ага, – отозвался мужчина в комбинезоне.
– Также существуют законы, запрещающие охоту на китов в этих местах, – мягким голосом добавил мэр. – Запрещает ли закон ЛОВИТЬ китов и относится ли это к касаткам – не знаю, я не изучал закон и не имею таких намерений. У меня слабое зрение. Когда могу, я избегаю читать, особенно печатный шрифт. Если кит будет пойман живьем, я думаю, власти отнесутся к этому как к свершившемуся факту и не станут ничего предпринимать. С другой стороны, если они ЗАРАНЕЕ узнают о том, что в территориальных водах собираются взять кита, береговая охрана будет вынуждена предпринять определенные шаги. Власти захотят получить гарантии, что с китом не будут обращаться жестоко. Сюда пришлют суда, что затруднит вашу работу...
– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо сказал Кэмпбел. – Только помните – кит мой.
– Несомненно, тут нет никаких вопросов, – успокаивающим тоном сказал мэр. – Кит ваш и только ваш. Мы гарантируем его питание и защиту, пока вы не найдете для него места. Это все. В остальном за кита отвечаете вы. Договорились?
– Договорились, – Кэмпбел пожал протянутую руку.
Как по мановению волшебной палочки на стойке появился ряд пивных кружек, мужчины радостно приветствовали его негромкими восклицаниями.
– Удачи, – сказал мэр.
Как только Смит ушел, появился Робишо с двумя мужчинами. Кэмпбел видел до этого в толпе француза-канадца, но пока Смит не ушел, Робишо держался в тени. Затем он выступил вперед и представил двух мужчин. Высокого и худощавого звали Флойд Чапмэн, второго мужчину, среднего роста с комплекцией борца, звали Джо Клун.
Они были ровесниками Робишо, обоим чуть больше тридцати. Робишо, кажется, уже переговорил с ними.
– У нас есть небольшая идея в связи с вашим делом, – доверительно сказал он. – Флойд и Джо – два лучших рыбака в гавани. У обоих есть шхуны, хорошие, как их капитаны.
– И что?
– Ну, мы бы хотели помочь вам. Мы думаем, что сумеем это сделать с помощью шхун этих двух дорогуш, – Джек посмотрел, какую реакцию вызовет подобное определение, но реакции не последовало, видимо, это была местная терминология. – Найти кита не самая легкая работа, но будет гораздо легче, если в поисках примут участие несколько судов. И хотя никто из нас раньше не ловил кита, мы все же кое-что знаем, – улыбка, казалось, была приклеена к физиономии Робишо липкой лентой. – Мы уверены: лучший способ взять кита – отделить его от стаи и загнать в бухту. Для этого вам понадобится больше, чем одна шхуна. Три – будет в самый раз.
Кэмпбел прикинул, что в этом что-то есть, огромный кит в сети начинал беспокоить его.
– Вы хотите пойти со мной ради удовольствия? – осторожно спросил он.
– Не совсе-ем. Надо будет оплатить расходы – горючее, команда, питание, и кое-что нам самим.
– Сколько?
– Скажем, одну треть от цены продажи.
– Треть! – Джек чуть не разинул рот от удивления. Уже Рэйчел Бэдфорд подействовала на Кэмпбела отрезвляюще, а теперь он еще больше, чем раньше сомневался, что продажа кита принесет астрономически выгодную сумму. – Вы слегка загнули.
– Наоборот. Мы считаем, это дешево, так как наша помощь практически гарантирует успех операции.
– Зачем я вам вообще нужен? – подозрительно спросил Кэмпбел. – Почему бы вам самим не поймать кита?
– Потому что вас благословил мэр, – отвечал Робишо. – Потому что вы знаете, как продать кита. Потому что вы готовы. Потому что это ваша идея. И... – Робишо поколебался и продолжил: – Потому что ваша шхуна больше. Она самая крупная в гавани.
– Ну и что, я не понял, – сказал Джек.
– Ну, если кита не удастся загнать, его придется ловить в сеть, – объяснил Робишо.
– Вернулись на круги своя. Чтобы это сделать, вам нужен я. Не пойдет.
– Тогда четвертая часть? – беспокойно предложил Робишо.
– Мы пойдем одни.
Чапмэн и Клун слушали беседу, их лица ничего не выражали. По лицу же Робишо было видно, как злость борется с самоконтролем. Самоконтроль победил, и Пьер сказал:
– Я уверен, мы сможем договориться. А сейчас я хочу представить вам мою приятельницу, – он повернулся к брюнетке в конце стойки. – Жанет, – позвал Робишо.
Девушка, на которую Джек давно обратил внимание, подошла к ним. От Нью-Йорка до провинциального городишки Ньюфаундленда – везде одно и то же. Если хочешь сделать дело, чтобы склонить весы на свою сторону, используй телку. А эта не такая плохая. Платье как надо облегало фигуру, подчеркивая пышные, круглые груди, изгиб бедер и славные ножки. Может, задница чуть великовата, но...
– После такого долгого похода... – Робишо верно определил настроение Кэмпбела. Может, если они сойдутся на одной пятой от сделки...
Под излишками помады у Жанет скрывался трогательный ротик, но ему не представилась возможность открыться.
– Кэмпбел! Иди сюда, – позвал Джека женский голос.
Голос принадлежал Рэйчел Бэдфорд, она сидела в угловой кабинке с индейцем по имени Умилак. Джек не знал, как давно они там сидят, но, на какой-то момент забыв о подружке Робишо, он оставил Гуса дремать на стуле у стойки.
– Чего ты хочешь? – спросил он, все еще раздраженный их стычкой на берегу.
Впрочем, он должен был признать, что, несмотря на отсутствие косметики, она потрясающе выглядела, синий брючный костюм шел к ее глазам. Выбор, если бы он у него был, между брюнеткой и профессором сделать было легко.
– Я понимаю, что ты не можешь провести с нами весь вечер, – сказала Рэйчел, небрежно взглянув на брюнетку, которая расположилась рядом с местом Кэмпбела у стойки бара. – Но мы оторвем тебя на минутку, ладно? Ты знаком с вождем Джакобом Умилаком?
– Я не знал, что он... что ты вождь, – сказал Джек Умилаку.
– Вождь без племени, – сказала Рэйчел, будто она была переводчиком. – Его люди зовутся микмаки. Здесь он единственный из микмаков.
У индейца, которому, кажется, было около шестидесяти лет, было темное, задубелое лицо, широкий, плоский нос и миндалевидные глаза. Он пристально смотрел на Кэмпбела.
– Где твое племя? – спросил Джек.
Умилак хранил молчание, и за него ответила Рэйчел:
– В северной части Ньюфаундленда и на Лабрадоре. Он знает кое-что о нашем ките-фаворите, я думаю, тебе тоже следует знать об этом. Индейцы даже дали имя этому киту, – Рэйчел помедлила. – Они зовут его Дыра-в-Плавнике, я думаю, лучше перевести – Плавник-с-Зазубриной. – Умилак кивнул, и она продолжила: – Никто не знает, откуда у него эта зазубрина на плавнике, может, она появилась после схватки с другим китом из-за самки. Это случалось раньше в этих водах. Касатки обычно возвращаются на прежние места.
– Ты когда-нибудь говоришь о чем-нибудь, кроме китов? – неожиданно спросил Кэмпбел.
Рэйчел вспыхнула:
– Уверена, ты бы предпочел поговорить о сексе. То, что я говорю тебе, – важно. Люди Умилака считают, что у касаток добрая душа. Они благосклонно относятся к Плавнику-с-Зазубриной, потому что когда-то он спас тонущих индейцев, толкая каноэ до самого берега. Умилак, покажи Кэмпбелу, что у тебя на шее.