Старый Умилак почти неохотно расстегнул рубашку и вытащил плоский предмет, который висел у него на шее на тонкой цепочке.
Кэмпбел наклонился вперед, чтобы рассмотреть получше. Это был кривобокий камень, напоминающий четырехконечную звезду.
– Что это? – спросил Джек.
– Это древняя вещь, символизирует касатку, – сказала Рэйчел. – Предки Умилака, которые жили у берегов океана, поклонялись ему. Этому камню может быть тысячи лет. Когда люди делают что-нибудь сакральное, у них должны быть для этого веские причины. Умилак чувствует, что ты должен оставить кита в покое.
– Плавник-с-Зазубриной – священный кит. Ты никогда его не поймаешь, – неожиданно сказан Умилак. – Он не причиняет вреда. Оставь кита, если знаешь, что для тебя хорошо. Если можешь фотографировать под водой, я могу показать тебе, где он живет. Договорились?
Кэмпбел встал.
– Никогда! – сказал он и пошел к стойке бара. Робишо и женщина ушли. – Пошли, Гус, – сказал Джек.
До шхуны Кэмпбел наполовину нес Новака на себе, наполовину тащил волоком. Наконец он опустил старика на койку и уже собрался уходить, когда Гус пробормотал:
– Кэп?
Джек повернулся к старику, который лежал на спине и смотрел в потолок. Из-за начинающей отрастать бороды лицо Новака казалось черным.
– Да, Гус?
– Кэп, твой отец... он не покончил с собой.
– Ты в этом уверен? – спросил изумленный Джек.
– Уверен. Он бы сказал мне. И потом, в тот вечер... он собирался поговорить с тобой.
Наверху в каюте Кэмпбел вытащил из ящика фигурку кита. Да, он был похож на камень Умилака. Джек хотел, чтобы Рэйчел и индеец оставили его в покое. То, что они говорили, беспокоило его больше, чем он мог себе позволить. Но новости об отце подняли Джеку настроение, и он перестал волноваться о ките.
III. Кит
1
В начале того дня, как только шхуна вышла в море, они собрались в рулевой рубке, чтобы в последний раз обговорить детали операции.
Операция не казалась такой уж сложной, но, будучи дилетантами, они могли допустить ошибки, и Кэмпбел надеялся, что осмотрительность поможет ему избежать трудностей. Им казалось, что, обнаружив стаю, они смогут отделить большого кита от других. Сделав вокруг него полукруг, они выкинут сеть, затем затянут ее и притянут касатку к борту шхуны.
По словам Рэйчел, которая с неохотой поделилась с ними этой информацией перед тем, как они вышли в море, кит, оказавшись в сети, вместо того чтобы сопротивляться, будет лежать смирно. Они смогут поднять животное из воды, отцентрировав его вес, не рискуя при этом опрокинуть шхуну. По идее, лебедки и краны должны удержать вес кита. Как животное, дышащее воздухом, кит может оставаться вне воды, пока его тело удерживает влагу. На шхуне они перевезут его в загон. Предполагалось, что профессионалы решат, как переправлять касатку, морем или по воздуху.
Чтобы кит не запутался в сетях и не поранил себя, Рэйчел предложила под ним поместить платформу, но эту идею отбросили, так как у них вряд ли хватило бы мастерства, чтобы осуществить ее. Кроме того, они намеревались брать кита достаточно близко от загона, чтобы не возникли трудности при транспортировке.
На словах это было совсем не трудно, и Кэмпбел удивился, почему лишь немногие люди ловят китов. Для этого тебе нужны лишь достаточно большая шхуна, опытный капитан, команда добровольцев и загон.
И вот теперь они шли параллельно берегу, Кэмпбел стоял у штурвала и не видел перед собой ничего, кроме монотонной синевы. Коса бухты Калм осталась далеко позади, а стаи все еще не было видно. Может, из-за случая с акулой киты ушли навсегда. Какая-то часть Джека надеялась, что это так.
Заканчивался день, они так ничего и не заметили.
Энни была с ним в рулевой рубке, Новак в вороньем гнезде, а Пол спал внизу.
– Смотри! – крикнула Энни, врываясь в мысли Кэмпбела. – Дельфины.
Джек посмотрел в направлении ее руки и увидел серые, лоснящиеся тела, разрывающие поверхность воды.
– Тюлени, – сказал он, – идут поужинать рыбкой.
– Ну разве они не замечательные?
– Будем надеяться, китам они понравятся. – Джек проигнорировал очевидное отвращение сестры. – Это морское меню. Большие рыбы едят маленьких, тюлени едят больших рыб, касатки – тюленей. И лишь наших друзей касаток никто не ест.
– Друзей? – переспросила Энни.
– Просто так, к слову пришлось.
– И ты совсем не боишься разрушить счастливую семью? Я о том, как киты-супруги относятся друг к другу...
– Брось ты, – усмехнулся Джек. – Ты становишься похожей на Рэйчел Бэдфорд. Киты это КИТЫ.
– Наверное, – Энни запнулась. – Я говорила тебе, что индеец приходил на шхуну?
– Умилак? Когда?
– Утром, пока ты был на берегу. Он сказал, что охота на кита не принесет удачи.
– А, да, это. После речи в защиту китов он пытается запугать.
– Он жестикулировал чем-то, что было у него на шее, будто колдовал.
– Или накликал беду.
– Джек! – Энни обхватила себя за плечи, будто стараясь согреться.
– Киты! – крикнул Новак. – Прямо по курсу.
Джек увидел касаток, и его охватило возбуждение охоты. Киты разделились на четыре группы, образовав квадрат, углы которого были на расстоянии ста ярдов друг от друга, в центре нервно прыгали тюлени. Киты начали сближаться. Черные плавники рассекали волны, уменьшая площадь квадрата, а потом, как по сигналу, они ударили. Около тридцати касаток участвовали в кровавом пиршестве.
В воздух поднялось что-то бесформенное.
– О Боже, – простонала Энни. – Это был тюлень!
Кэмпбел заглушил двигатель и ждал. Набив животы, киты лениво кружили по поверхности воды. Шхуна медленно подошла к ним. Киты расступились, будто давая ей дорогу. Они окружили «Бампо» скорее из любопытства, чем из враждебности. Большого Плавника-с-Зазубриной не было видно.
– Наверное, это не его стая, – сказал Кэмпбел.
Никто из китов по своим размерам не мог представлять для него какой-либо интерес. Высокие плавники собрались вместе и начали уходить. Кэмпбел направил шхуну прямо в центр стаи. Киты расступились, и там, в самом центре, оказался огромный кит, намного превосходящий по размерам всех остальных. Он еле-еле двигался вперед.
– Он болен? – спросила Энни.
Кэмпбел уныло подумал о том, насколько мало они знают о китах.
– Разве больные киты не должны плавать ближе к берегу?
– Может, он спит?
– Что ты думаешь? – спросил Кэмпбел Гуса, который спустился к ним в рулевую рубку.
– Плавники двигаются. Не похоже, что он болен. И что старый, тоже, – ответил Гус.
– Почему он тогда так лежит на воде?
– Не знаю.
– Может, Умилак принес нам удачу своими заклинаниями, – сказал Кэмпбел. – Этот кит ждет, чтобы мы его взяли, – но это казалось слишком простым делом. Если животное ранено или больное, они смогут выпустить его в море. – Отлично. Начали.
Новак, Пол и Энни выбросили сеть за борт, а Кэмпбел провел шхуну вокруг кита, пока сеть не окружила его.
– Лебедки! – крикнул Джек.
Кит позволил подтягивать себя ближе и ближе, пока его, совершенно беззащитного, не уложили вдоль борта. Его длина была не меньше половины тунцового траулера.
– Поднимай! – крикнул Джек.
Заскрипели лебедки, кит медленно поднимался и наконец полностью вышел из воды, резко накренив шхуну.
– На борт! Аккуратно:
Новак, оперируя кранами, перетянул животное через фальшборт, так что запутанная в сетях голова кита легла на палубу, а остальная часть туши свисала за борт и тащилась по воде.
Шхуна все еще кренилась.
– Ты можешь затащить его дальше на палубу? – крикнул Джек Новаку.
– Сомневаюсь, – прокричал в ответ Гус, стараясь перекричать визг подъемного оборудования. – Это все, на что способны лебедки. И так перегрелись.
– Отлично! Похоже, мы взяли кита!