Вместо этого она плотнее закуталась в шерстяной шарф, подошла к валуну, посмотрела вниз и покачала головой.
– Что за идея? – спросила она с легким смешком. – Ты что, действительно веришь, что огородное пугало может напугать кита? Касатка – не ворона.
– Ты все не так поняла. Я хочу привлечь кита. Эти тупоголовые зануды – Чапмэн и Клун, хотели, чтобы я использовал чучело детеныша касатки как приманку, но после моей последней встречи с китом я решил, что может сработать и чучело Джека Кэмпбела. Может, я свихнулся, но я уверен, что эта треклятая тварь знает, как я выгляжу. Если кит заметит чучело, есть шанс, что он снова бросится в атаку.
Рэйчел не была удивлена, Джек рассказывал ей о случившемся на молу.
– И что потом? – спросила она.
Он показал на ружье.
– По одной пуле в каждый из этих прекрасных глаз. Если и это не поможет – кит бессмертен.
– Понимаю, – грустно сказала она. – Подключил все свои военные знания. Классическая боевая тактика.
В лунном свете Джек отчетливо видел лицо Рэйчел.
– Пожалуйста, не надо смотреть на меня так, будто я собираюсь распять Иисуса Христа. Меня уже задолбал ваш треп с этим свихнувшимся индейцем о спасении кита...
– Очень мило, Джек.
– Ладно, с меня хватит, – возбужденно сказал он. – Эти ублюдки называют меня трусом, ты разговариваешь со мной, как с убийцей. Я собираюсь убить этого бешеного кита. Это решено.
Рэйчел нахмурилась:
– Возможно, есть другой выход вместо убийства. Ну да не важно. Кит не клюнет на приманку.
– Почему нет?
– Держу пари, он не покажется, – сказала Рэйчел, протягивая Джеку руку.
Он взял ее, будто заключая сделку, Рэйчел ответила ему скорее лаской, чем рукопожатием.
– Почему кит не придет? – быстро спросил Джек.
– Скажу, когда выиграю пари.
– Чисто по-женски, – сказал он. – На что спорили?
– На что? Я об этом не думала.
– А я думал.
Рэйчел вздохнула:
– Ты когда-нибудь перестанешь хамить?
– Нет. Никогда. Это часть моей натуры, – небрежно сказал он, вытащил из сумки со снаряжением бинокль и посмотрел на море. – Интересно, где он сейчас.
– Где-то, но не здесь.
– Господи! Когда ты перестанешь его жалеть!
– Ничего не могу с этим поделать. Тебя мне тоже жаль, но это разные вещи. Кит должен делать то, что он делает. Месть заложена в нем генетически, он не может изменить этого. А ты можешь изменяться, ты не должен преследовать кита.
– Не должен? У меня что, есть выбор? Эта чертова тварь не оставит меня в покое. Я должен сразиться с ним, как умею.
– Давай на время забудем о ките, – раздраженно сказала Рэйчел.
Джек вдруг попробовал представить, как это – чувствовать так сильно, как, видимо, чувствует это животное, как это – нести в себе такой заряд эмоций. Кит, очевидно, был очень привязан, если можно так выразиться, к своей подруге. Джек никогда не испытывал подобных чувств. Он никогда не был так привязан к женщине. Его опыт был скучен и незначителен: определенный ассортимент кроватей, а в них безымянные вариации безликих женщин, вызывающих желание, но не пробуждающих страсти. Он удовлетворял женщин, они его – и это все. Как это – любить, а не удовлетворять сексуальные желания? Возможно, он так никогда этого и не узнает, если только это не случится с женщиной, которая сейчас рядом с ним. Белокурые волосы обрамляли красивое лицо, белая шея светилась в лучах фонаря, задумчивые тревожные глаза, – все в ней притягивало Джека, как будто действуя сами по себе, его руки обхватили тонкую талию.
Стоп! – скомандовал себе Джек. Почему он медлил и не хотел попытаться? Может, он не доверял себе и не хотел унизить ее, что мог бы с легкостью сделать. Может, он боялся потерпеть с ней неудачу, а может боялся, что Рэйчел причинит ему боль.
Руки Джека изменили направление движения и остановились на его заросшем щетиной подбородке.
– Да, давай, – тихо сказал он.
– Давай что? – немного задыхаясь, спросила она.
Рэйчел была так близко, что Джек чуть не забыл о своем решении. Но взяв себя в руки, он ответил:
– Забудем о ките, как ты сказала.
– О.
Он услышал мольбу в ее голосе и придвинулся поближе. Вот она в его руках, ее тело прижимается к нему, как будто не может приблизиться достаточно близко. Обвив руками его шею, она притянула его к себе. Его губы коснулись ее губ, исследуя, нащупывая, пробуя. Ее желание, казалось, было таким же сильным, как и его.
Его руки свободно двигались под ее одеждой, по упругому телу, гладкой коже, твердым соскам, пушку волос. Рэйчел вскрикнула, напряглась и оттолкнула его от себя.
– О, господи! – слезы потекли по ее щекам, рыдания сотрясали тело.
Сначала Джек разозлился, будто она окатила его ледяной водой. Злость его была неподдельной, а когда в голове прояснилось, он вдруг испытал непривычную нежность и желание утешить.
– Рэйчел, милая, что случилось? – мягко спросил он. – Я слишком груб? Скажи мне, пожалуйста.
Рэйчел всхлипнула, сдерживая слезы, но тут же разрыдалась с новой силой.
– Дорогая! – Джек был расстроен. – Я действительно не хотел тебя обидеть. И я отношусь к тебе совсем не так, как ко всем остальным женщинам.
Она подняла на него глаза – слезы высохли с поразительной быстротой. Рэйчел спокойно спросила:
– Ты не обманываешь меня?
Джек не ответил, он только покачал головой. Слова сейчас и не были нужны, сейчас были нужны доказательства куда более весомые. Он осторожно разжал ее пальцы, поцеловал сначала правую, потом левую ладонь, а потом с нежностью – в губы.
– Значит, я вру даже сама себе, уверяя окружающих, что самое важное для меня – самостоятельность? Но учти, – она обвила руками его шею и шептала теперь в самое ухо: – Через час я забуду то, что сейчас говорю. И тогда – не сердись.
– Договорились, – согласился Джек. Возможно, впервые в жизни он знал, что вызывающее поведение женщины, с которой он переспит, не будет вызывать у него неприятного раздражения.
Он не ошибся в себе, как не ошиблась в себе и Рэйчел.
Немного отдышавшись, приведя себя в порядок и рассмеявшись, она нарочито серьезно произнесла:
– Конечно, я была права, – прозвучал ее низкий голос.
– Откуда ты знаешь? Разве что-то произошло? Доказательства?
– Потому что... О, я знаю, глупо так говорить. Я полагаю, это означает, что я попала в антропоморфическую западню. Знаешь, когда говоришь о животном, как о человеке, будто оно может думать, как человек. Но я просто не могу не ставить себя на место кита и все время пытаюсь представить, о чем он может думать...
– Продолжай.
– Ну, если он хочет получить тебя, он попытается выманить тебя в море, так же как ты пытаешься заманить его к суше. Это морское существо, вода – его естественная среда.
– И как он собирается вытащить меня?
– Я бы и сама хотела это знать. Где-то в его голове зреет план...
– Ты говоришь, как пред...
– Знаю, как предсказательница. Ты прав, – она потянулась к его рукам. – Послушай, я без ума от тебя. Ты ведь знаешь это, да?
– Я понял, – он ухмыльнулся. – Я тоже от тебя без ума.
Она тепло улыбнулась:
– Может, нам лучше пока остаться со своими проблемами. Я должна была бы тебе сказать... садись в первый автобус и сматывайся отсюда. Но я не скажу. Знаешь почему?
– Почему?
– Потому что это самый интересный эксперимент в моей жизни – человек против суперкита.
– Хладнокровная сучка, – сказал Джек, только наполовину шутя.
– Да еще и потрясающая! Поцелуй меня, дорогой. – Отпустив его, Рэйчел тихо сказала: – Пожалуйста, будь осторожен, Джек. Это животное такое же умное, как человек. Я боюсь, я действительно боюсь.
Вдруг оранжевая вспышка в гавани заполнила ночь и отразилась на их лицах.
– Что это? – воскликнула Рэйчел, поднимаясь из спального мешка.
Джек схватил ружье и не одеваясь побежал к каменному уступу возле чучела. Он увидел высокие языки пламени, поднимающиеся от заправочного дока к бакам с горючим на вершине холма. Огромный взрыв осветил все небо.