Просушив Сону и её креслице на которым та сидела, а после предоставив дары для задабривания, я мог наблюдать интересную картину. Вжавшаяся в угол Ольга с виноватым и испуганным видом, осознавшего свой косяк ребёнка, Алиса что всё так же держала Сону, но уже запустившая свои шаловливые ручки ей под юкату. Видимо дочка решила совместить приятное с полезным. И сама Сона что переводила взгляд с чая и печенья, на Олю. В ней явно бралось два желания. Примкнуть устами к манящему напитку, да побыстрее ведь тот стынет! И воздать осквернительнице столь священного напитка, посмевшей испортить её чай. Но первое в итоге победило и Сона буквально телепортировалась в своё креслице, с блаженным видом попивая чай и закусывая то печеньем. И учитывая скорость с которой та переместилось она лишний раз доказала, что просто дурачилась, ну и хотела проучить одну эксцентричную экспериментаторшу.
Ну а эпопея, при которой Сона всё-таки отомстила, при том не только Оле, но и Алисе с Агатой как зачинщицам, я опущу. Скажу лишь что уборка всего ими сделанного, без капли магии заняла у них целый день. Голодный день на рисе и воде, что для одной хвостатой и ушастой особы было особенно печально. Как и иной голодный паёк, который Сона экспроприировала исключительно себе на сегодняшнюю ночь. Остальные девочки были слишком заняты уборкой, которая продлилась почти до утра. Ничего страшного для их физиологии, но вот с моральной точки зрения Сона отомстила. И засыпала на мне дово-ольная, как лиса что пробралась в курятник. Особенно утром, когда та увидела лица виновниц. Зато теперь я знаю кому буду доверять воспитание и привитие самодисциплины, когда пойдут детки.
Пётр Александрович Нечаев «Петрович». Культ Жизни.
Петрович шёл по широким коридорам с высоким потолком и в очередной раз прокручивал в голове причины, вынудившие его сюда прийти. А их было немало.
Первая и самая явная это старость. Даже не смотря на прошедшие мутации и вернувшуюся силу мышц, которые вернули ему облик небольшой горы перевитых канатов, он всё ещё был стар. Да, старческие болячки отступили, как смерть от старости, но вот общая изношенность организма в сравнении с другим молодняком осталась. Но не она была главной. Далеко не она.
Петрович был ярым сторонником своей силы. Он не принимал ничего что пришло к нему с помощью операций, зелий, артефактов, амулетов и прочего. Лишь топор, подогнанный Системой, вот и всё его снаряжение. А не будь и его, дрался бы голыми руками, ведь полностью положиться в бою можно только на себя. Но были и исключения, когда он был готов переступить через себя. Таких причин у него было ровно две. Первая, мешающая ему жить с молодости, бабы. Будучи первостепенным кобелём, за свою долгую жизнь он успел залезть в трусики к сотням девиц. И перестал только когда у него между ног работать перестало, а это сильно за шестьдесят было. И вот сейчас, когда у него всё начало снова работать он и встретился с проблемой бешенной конкуренции. Это раньше пусть и старый, зато накаченный военный в звании вызывал у девиц интерес. Даже в шестьдесят он был натуральной горой мышц, на которую девушки не избалованные подобным реагировали более чем благосклонно, даже на лицо не обращая внимания. Но вот теперь, когда каждый человек имеет фигуру близкую к идеалу, его собственная больше не котируется. Но это ладно, есть в конце концов и трусихи с отсутствием гордости, вполне готовые поселиться в его постели за комфорт, достаток и безопасность. Так что желание вновь начать походы по девкам его бы не заставило лечь на стол к подозрительным коновалам, чтобы его там резали. Но вот интуиция, обещающая в будущем целое море дерьма, это другой, куда более весомый аргумент. Не доверяй он своей интуиции давно бы лежал в земле, не дожив и до тридцати. А так до сих пор небо коптит.