Гельт помог Алариэли слезть с пегаса.
— Если у тебя есть заклинание, способное отыскать его, то самое время его применить, — закончил Фолкер.
Прежде чем Гельт успел ответить, раздался душераздирающий визг.
Два Воплощения и Фолкер повернулись и увидели, как отпрянул от Тириона кровожад — с изогнутым, покореженным топором. Отбросив дымившееся оружие, демон вышиб из руки Тириона меч, сбил эльфа с ног и навис над ним, вскинув молот для завершающего удара.
— Нет, — прошипела Алариэль.
Вечная Королева рванулась вперед, но Фолкер остановил ее — под предостерегающий вой Ульрика в мозгу.
— Погоди — смотри! — сказал он.
По Ульриксмунду прокатился внезапный порыв ветра. Он принес густое, тяжелое зловоние мертвецкой. Миг спустя из проема между двумя зданиями вырвалось вихрящееся черное облако, которое бурлило и пульсировало темной энергией. Улица дрогнула под поступью чего-то чудовищного, скрытого двигавшимся вперед облаком. Там, где оно проходило, сражавшиеся падали замертво, с иссушенной, растрескавшейся кожей, с рассыпавшимися в пыль оружием и доспехами. Облако смерти не делало различий меж орками и эльфами, скавенами и северянами. Оно забирало всех.
Облако приблизилось к Ка’Бандхе, который уставился на черную массу в растерянности и гневе. Когда же демон оказался на расстоянии руки, облако раскололось открыв гигантский скелет, стоявший среди рассеивающегося пара. Нагаш наконец пришел. И смерть пришла вместе с ним.
Фолкер невольно съежился, когда Нагаш, вытащив огромный зазубренный клинок, нанес удар кровожаду. В последний миг демон вскинул молот, и два губительных оружия скрестились, обдав землю дождем искр. Разочарованно захрипев, Нагаш ударил снова. Ка’Бандха с ревом парировал выпад. Два существа сходились и расходились, рассеивая других дравшихся и сотрясая землю. Уцелевшие доселе храмовые окна разбились, когда меч и молот встретились снова, и даже стена варп-пламени попятилась от дуэлянтов.
Сквозь дым и поднятую пыль Фолкер увидел скакавшую к ним лошадь со сгорбленным Тирионом на спине. Возле Алариэли он свалился с седла, и Фолкер с эльфийкой подхватили его.
— Он жив? — спросила Вечная Королева.
— Я жив, — прохрипел Тирион.
Он приподнял руку, чтобы погладить лицо эльфийки, но она поймала его ладонь и удержала ее.
Фолкер отвернулся, чувствуя неловкость. «Сражение — не место для таких штучек», — недовольно прорычал Ульрик.
— Цыц, — буркнул Фолкер.
Он что-то услышал. Точно бряцанье копий и рокот барабанов или треск далекого пожара. Он обернулся, чтобы спросить Гельта, слышит ли и он что-нибудь, но увидел, что три Воплощения глядят в небо. Гельт дрожал в седле, эльфы казались озадаченными.
Ударила молния — но не ставший уже привычным кроваво-красный зигзаг проклятых Хаосом небес, нет, молния была ярка и чиста. Она вонзилась в купол храма, встряхнув Фаушлаг до самого основания. Ка’Бандха и Нагаш — оба съежились, прикрываясь от света, забыв о бое перед лицом этой всепоглощающей стихийной ярости.
Тирион рассмеялся.
— С возвращением, друг мой, — произнес он.
Зигмар шагнул сквозь пыль и дым. Молнии плясали по его телу, в руке он держал Гхал-Мараз. Остатки плаща и шлем он сбросил. Впервые за долгое время он чувствовал свою целостность. Завершенность.
Он возродился в изломанном теле Карла Франца, когда Глотты разоряли Альтдорф, притянутый к человеку своей крови ветрами магии и судьбой, а может быть, и необходимостью. Империи, даже умирающей, нужен император. «Я был первым и вот стану последним, — грустно подумал он. Потом, оглядев плотные ряды друзей и врагов, улыбнулся. — Или, возможно, вновь окажусь первым — будь что будет».
Но возродился он не полностью. Его сила расщепилась, как это было и с Ульриком, разделилась между ним и человеком по имени Вальтен. Но то, что ушло в Вальтена, после гибели юноши затаилось, свернувшись в молоте — ожидая руки истинного владельца. И теперь воссоединенная энергия небес вновь принадлежала ему. Зигмар Унбероген стал целым.
Он вскинул молот, и тот засиял лазурным светом. Когда Зигмар проходил мимо изломанного тела Смертельного Когтя, грифон заворочался и приподнялся со слабым клекотом.
— Вставай, лентяй, — прошептал Зигмар, погладив оперенную шею. — Вставай. Нам еще надо выиграть войну.
Зверь двинулся за ним, но Зигмар взмахом руки отослал его — и повернул к Нагашу и Ка’Бандхе. Лич встретился с ним взглядом и после секундного колебания наклонил голову.