Он подумал: «Если бы я все еще был игроком, я бы на наш успех и гроша не поставил». Он чувствовал странное спокойствие и размышлял, чья это работа — Ульрика или Алариэли.
— Неудивительно, что крысы бежали, — глухо произнес Гельт. — Лично я не хотел бы оказаться в эпицентре подобного.
Голос Воплощения Металла звучал устало, и Фолкер понимал, как этот человек себя чувствует. Куда ни кинь взгляд, он падал на окровавленные бинты, перевязанные конечности, изможденные лица.
Фолкер посмотрел на императора, застывшего в седле на спине Смертельного Когтя с молотом на коленях. Его лицо было бесстрастным, как у того, кто глубоко погружен в собственные мысли.
«Вечная его проблема, — проворчал Ульрик. — Слишком много думает. О чем тут думать? Враг здесь, мы здесь, чего выбирать-то? Нет времени умничать. Пробил час крови, стали и воли!»
Словно в ответ на бормотание бога-волка Гримгор закинул голову и издал дикий вой, заглушивший даже хриплые вопли собравшихся орд демонов. Орк развел руки, и его бессмерты тоже завопили свои боевые кличи. А затем зеленокожие, громыхая железом, ринулись в атаку.
— Ну, теперь всем крышка, — сказал Фолкер.
Демоны среагировали мгновенно, хлынув волной инфернальной ярости навстречу Воплощению Зверей и его воинам. Вскинулись кровожады, шипя хвалы и молитвы Кхорну; кошмары всех форм и оттенков буйно загоготали и принялись расплескивать извивающиеся потоки магии, не разбирая врагов и друзей; шаркая, потащились в бой чумоносцы с ядовитыми клинками наготове; и заплясали, прищелкивая когтями, служанки Слаанеш. За всеми ними шли демоны посерьезнее, подстегивая своих меньших сородичей ударами и приказами.
Император вскинул Гхал-Мараз, и Воплощения, все как один, вместе с оставшимися солдатами двинулись вперед. В их наступлении не было ни великой стратегии, ни боевого порядка — лишь грубый напор, сила против силы, мускулы и воля людей против выходок демонов. Когда рыцари, окружавшие Фолкера, пустили коней галопом, юноша побежал. К атаке, испуская боевые кличи павших Ултуана и Каледора, присоединились Серебряные Шлемы и Драконьи Князья. Взмыли над головами стрелы, и с гневным ревом предвкушения поднялась в воздух драконица Малекита. Мертвые тела скавенов, эльфов и людей тоже влились в схватку, размахивая сломанными клинками или попросту кулаками.
Увернувшись от черного меча кровожада, Фолкер ударил топором в живот демона. Существо согнулось пополам, брызжа горячим, прожигавшим латы ихором. Фолкер выдернул топор и развернулся.
«Там, — прорычал Ульрик. — Вон он там — вор!»
Фолкер увидел одетого в лохмотья Теклиса, прикованного к противоположной стене пещеры, и из горла его вырвалось глухое рычание. Вскинув топор, Фолкер прыжками ринулся к пленнику. Ледяная сила переполняла его тело, заставляя двигаться все быстрее и быстрее. Из гущи боя на него бросались демоны, но он рубил их, почти не глядя. Перескочив через горевший труп эльфа, сраженного вместе с еще несколькими воинами Малекита колдовским залпом, он отсек потянувшуюся к нему длинную кривую лапу какого-то розового кошмара.
На бегу он видел, как орки врезались в кучку кружившихся в диком танце демонесс. Визгливый смех тварей быстро сменился криками, поскольку черных орков не интересовало ничего, кроме резни. Фолкер был вынужден отскочить: рядом опустилось отливающее перламутром копыто хранителя тайн. Демон нацелился на Гримгора. Орк с ревом бросился на создание Хаоса, топор его вонзился в перекошенный бычий череп, взметнув в воздух фонтан ихора. Ликующий рык орка преследовал продолжавшего бежать к своей жертве Фолкера.
Дорогу ему заступил чумоносец, и одержимый юноша ударил топором в раздутый бок; из глубокой раны хлынула гниль. Демон осел неровной кучей, чумной клинок выпал из обмякших резиновых пальцев, и Фолкер перепрыгнул через него. Воздух вокруг него стал ледяным. Глядя на Теклиса сверху вниз, он произнес:
— Привет, вор.
Но голос был не его. Утробное, грубое рычание издавала сидевшая в нем божья искра.
— Пора вернуть долг.
— Что ж, бог-волк, если это действительно ты, — прошептал Теклис окровавленными губами. — Я наконец беспомощен. Твоя жертва висит перед тобой с обнаженным горлом. Что ты сделаешь?
Фолкер смотрел на эльфа. Все вокруг него: шум битвы, пронзительный стон мерцающего черного шара в центре пещеры — все ушло далеко на задний план, потерявшись в волчьем вое.
Он был холоден внутри и снаружи, и, несмотря на то что в пещере стояла жара, дыхание человека застывало в воздухе. Он поднял топор. Теклис прикрыл глаза.