Голова надвинулась на Критислика. Губы вздернулись, обнажив зубы из пульсирующего света.
— Вы растратили мое благорасположение впустую.
Без всякого предупреждения из дыма соткалась лапа. Она слепо шарила в пространстве, словно искала щель в невидимой стене. Но вот когтистые пальцы рванулись вперед. Воздух задрожал, когда лапа надавила на незримую преграду, затем прорвалась сквозь нее в реальность и устремилась вниз.
Критислик взвизгнул от ужаса: его схватили за хвост и вздернули в воздух. Полы его лучшей мантии свалились вниз, закрыв голову. Критислик выдал мощную струю запаха страха и густо обделался.
— Лорды правы-точны, маленький Критислик.
Вторая лапа появилась из мрака, где постепенно проступало мускулистое тело. Когтистый палец аккуратно приподнял подол мантии Критислика. Рогатая Крыса заглянула в лицо провидца, который был ни жив, ни мертв от ужаса, и погладила его по рогам.
— Так много я дала вам, но вы все время выпрашивали еще. Какие вы жадные. А ведь вы получили довольно, чтобы до отвала насытить всех. Но вот и конец вашей алчности.
Пасть Рогатой Крысы широко раскрылась. Критислик повис под потолком над этой пастью, кишевшей массой возможных исходов дела, один ужаснее другого. Он посмотрел вниз и невнятно забормотал тому, что там увидел:
— С-смилуйся! П-пощади, о Великая! Мы удвоим наши усилия! Утроим! Учетв…
Его мольбы завершились диким криком — Рогатая Крыса разжала пальцы, в которых держала хвост Критислика. Серый провидец рухнул в вечно голодную пасть своей богини. Челюсти Рогатой Крысы захлопнулись. Она зажмурилась от удовольствия, а когда снова открыла глаза, в них пылало ужасное холодное пламя.
— Тринадцать раз по тринадцать Лун Хаоса Я даю вам. Тринадцать раз по тринадцать лун Я подожду. Возвращайтесь к своим легионам, к горнам своих мастерских! Принесите Мне победу. Принесите Мне власть над царством смертных! Вы должны существовать как один, работать как один. Будьте целеустремленными, словно стая крыс, изливающаяся из лопнувшей сточной трубы, когда все они несутся стремительным потоком к единой цели. Только тогда вы будете пировать на руинах этого мира, только тогда вы станете править им. Тринадцать раз по тринадцать лун! Не преуспеете — и всех постигнет судьба Критислика.
Вспыхнули зеленые молнии, раздались громкие удары колокола, от которых задрожали стены, и Рогатая Крыса ушла. На полу остались почерневшие, еще дымившиеся кости Критислика.
Колокольный звон становился все глуше и наконец стих. Лорды Разорения расправили прижатые к головам уши, стали подниматься с пола, нюхать воздух.
Еще пятнадцать ударов сердца — а сердца скавенов колотятся быстро — в комнате царила тишина.
Лорд Морскиттар с трудом сглотнул — горло у него, как и у остальных, пересохло от ужаса — и сказал:
— Выдвигаю на голосование — исключить серых провидцев из Совета. Больше клан Скрутен не станет рулить-управлять!
Его предложение было принято единогласно — лишь в четвертый раз за всю историю скавенов. Проголосовав, лорды кланов немедленно пустились в привычные споры — что делать и, что намного важнее, кто же займет опустевшее кресло Критислика.
В Царстве Руин двенадцать Теневых лордов Разорения хранили потрясенное молчание чуть дольше. Его нарушил Сквиврич.
— Но Великая Рогатая не посещает мир смертных уже много-много лет. Столетия! — завопил он.
— Что-что? Немыслимо! — взвизгнул Мягкогрыз.
Как и у несчастного Критислика, его шерсть была белой. Его, чемпиона клана Скрутен, произошедшее напугало, и поэтому он выразил возражения достаточно тихо, чтобы до слуха Рогатой Крысы они не дошли:
— Совет — без провидца? Без провидца? Это уму непостижимо!
— А мы? Что делать нам? — спросил Скролвекс.
Крысолорды нервно покосились на трон — вдруг богиня заодно решит нанести визит и им. Как было известно каждому, голод Рогатой Крысы неутолим.
— Крысятам нужны наставники, — произнес хитрый Крысокороль самым убедительным тоном. — Кто станет рабом, а кто — лордом, решит сильнейший. Рогатая Крыса! Великая Рогатая указала нам путь. Разве это не ясно? Мы должны последовать ее примеру. Мы должны идти к ним, в мир смертных. Мы будем направлять их.
Он указал на нечеткие фигуры ссорившихся смертных скавенов, все еще видные в магической воронке.
Лорда Баскрипа передернуло, хвост хлестнул воздух.