Она. Ему. Не. Нужна. И по-другому не будет.
На самом деле, он прожил всю сознательную жизнь в одиночестве и слишком ценил личную свободу, а потому просто не знал, как существовать с кем-то еще. С кем-то настолько будоражащим его сознание и тело. С кем-то настолько совершенным.
Он не хотел, боялся меняться в угоду внезапно вспыхнувшим в нём непонятным чувствам. Но Джонатан не готов был признаться в этом даже самому себе.
Как и в том, что меняться он уже начал.
Мужчина включил музыку на полную громкость: в этом люксе была отличная звукоизоляция, именно поэтому он всегда здесь останавливался.
Хорошо разогрел мышцы и начал двигаться, сбрасывая накопившееся напряжение и лишнюю энергию, в том числе сексуальную. Это было его спасение. Танец, который лечит, отвлекает, уводит в другие миры. Или вот так, заменяет несуществующие отношения. Вертикальное выражение горизонтальных желаний. Он решил хорошенько поработать, а вечером пойти и напиться вместе с Крисом в клубе, где наверняка для них найдется парочка активных девиц, с которыми не надо разговаривать и о которых потом не надо будет думать.
А можно просто развлечься.
Джонатан принял душ, переоделся, заказал себе завтрак и сел за письменный стол. То, что он уехал из Бостона в Нью-Йорк «отвлечься» не снимало с него обязанностей по управлению собственной компанией: впереди были многочисленные шоу, съемки, выполнение контрактов. Он переговорил со своим заместителем, проверил отчеты о выступлениях, созвонился с финансовым директором - кое-какие цифры выглядели неоднозначно, а Джонатан не любил неясностей. Фирма, которой он владел, включала в себя саму труппу, работавшую как самостоятельно, так и по заказу; театр, где шли не только его постановки; концертное агенство, вечно голодное до самых разных талантов. Ему нравилось дело, которое он создал, но при этом Джонатан старался как можно чаще перекладывать рутину на плечи разнообразных помощников, потому что самым важным для него оставалась возможность выступать и создавать новое, исследуя природу танца.
Уже на пороге его застал звонок сотового.
Звонила Лидия. Бывшая - очень давняя бывшая - с которой он остался в относительно приятельских отношениях, что означало, что они периодически пересекались в постели в перерывах между другими партнерами. С Лидией было комфортно и удобно - она не лезла в дела Деверо, знала, что его возбуждает, и никогда не пыталась взять больше, чем он готов был дать. К тому же, любвеобильность женщины и должность в крупной бостонской фирме не оставляли ей времени на всякие глупости по отношению к нему.
Обычно их встреча начиналась с такого вот неожиданного звонка. Джонатан прислушался к себе. Нужно ли ему это сейчас? Он пожал плечами - почему бы и нет.
- Лидия.
- Дорогой… Давно не виделись.
- Не было необходимости, - сказал он довольно равнодушно. Единственное, что его раздражало в этой женщине, так это обращение «дорогой». Джонатан встал возле панорамного окна, за которым в ясном прозрачном воздухе расстилался осенний город.
- Ммм… так она же может возникнуть? Говорят, ты в Нью-Йорке.
- Кто говорит?
- У нас много общих знакомых.
- И ты хотела…
- Я собираюсь в Нью-Йорк через пару дней по делам, - он так и увидел, как Лидия сдерживает смешок. - И не против была бы встретиться с тобой.
Он тоже усмехнулся и мотнул согласно головой, но понял, что кивок никто не увидит.
- Давай встретимся. Я, в основном, провожу время в академии, поэтому позвони, как прилетишь и будешь готова.
Лидия проворковала что-то многообещающее и неразборчивое и положила трубку.
Вот и отлично.
От разговора осталось какое-то неприятное послевкусие, но мужчина отбросил ненужные мысли и вышел из номера.
Кьяра
Я обожала субботы.
Обычно в этот день я не шла в академию, а посещала разные выставки, концерты, перформансы или просто встречи танцоров, которых в Нью-Йорке было немало.
Город больших амбиций и возможностей.
Но сегодня меня ждала очередная репетиция у Джонатана. Необычный подход, идеи, движения, опыт. Невероятное тело и поглощенность танцем. Его страсть. Я зажмурилась в предвкушении.
Определенно, я обожала субботы. Мазохистка.
С улыбкой зашла в академию и двинулась по коридору в сторону студии. Из одного класса раздавался звук популярной мелодии; дверь была полуоткрыта и я заглянула. Танцевали два наших хореографа. Хастл.
Они тренировались; насколько я помнила, собирались принять участие в конкурсе спортивного хастла, и потому отрабатывали сцепки и отдельные элементы, но делали это не механически, а с таким задором и горячностью, что я залюбовалась.