Но ни в одну из них не был влюблен.
Его сердце было занято другим.
Танцем.
Днем и ночью. Когда спускались сумерки и в яркий полдень, зимой и жарким летом он танцевал. Танцевал сам, учил танцевать других, придумывал спектакли, ставил такую сложную хореографию, на грани боли и человеческих возможностей, что у людей, видящих эту шокирующую красоту, перехватывало дыхание.
Никто никогда не выходил из его залов во время представлений.
Джонатану был присущ уникальный авторский стиль; он также сумел сделать его коммерчески успешным, что превращало Деверо в одного из лучших – а, может, и в лучшего - танцовщика и хореографа в мире. Он привык идти только вперед и достиг всего, о чем мечтал. Всего, чего можно было добиться в профессии.
И сейчас не знал, куда идти дальше. У него возникло ощущение, что «дальше» просто не было.
- Смотри, мы расширили классы и добавили еще помещение; перестроили кафе и раздевалки.
- Выглядит современно.
Маргарет была бессменным руководителем школы уже более двадцати лет и жила своим детищем. Она прекрасно выглядела в свои почти пятьдесят - классическая красота, светлые волосы, уложенные в идеальную прическу. Он многому научился здесь и был очень рад, что директор за эти годы не поскучнела и не превратила свое руководство в административную работу.
- Сейчас пройдем в правое крыло. Помнишь, там были складские помещения? Мы построили отдельную студию для индивидуальных классов, и разрешаем заниматься некоторым студентам. Именно там будут проходить репетиции с той группой, которую ты наберешь. При студии есть кабинет и душевая - тебе будет удобно.
Они двинулись вперед.
Джонатан, неожиданно, напрягся. Не смог понять, что так смутило - нет, не слова Маргарет, естественно. Но по мере приближения к отдельному помещению, он чувствовал, что мышцы всё больше деревенеют, а сердце, наоборот, начинает колотиться, как бешеное. Ему резко стало не хватать воздуха.
С чего это?
Музыка.
Понял, что, еще не слыша ушами, он прочувствовал её всем телом. Странный, рвущий душу мотив, какие-то безумные этнические взвизги вперемешку с грохотом волн, бьющих о валуны, ощущение тотального одиночества и ….
Смерти?
Что это за музыка? Музыка для Джонатана была, практически, так же важна, как и танец: они не могли друг без друга. Он сам немного сочинял и знал все стоящие композиции, группы, певцов, но мог поклясться, что слышит это произведение в первый раз.
Косо взглянув на Маргарет, танцор осознал, что не один испытывает такие чувства. В её глазах застыло непонятное выражение. Инстинктивно он ускорил шаг.
Музыка, будто испугавшись их прихода, оборвалась. Хореограф краем глаза заметил сквозь полупрозрачную стену, последнее движение девичьего тонкого силуэта, подошел к студии и, сам не понимая почему, резко открыл дверь.
Натянув поверх черного трико толстовку и капюшон и закинув на плечо объемную сумку незнакомая девушка заторопилась к выходу.
Джонатан мог считывать язык тела, и лица так, как никто другой. Он различал - если ему было интересно - даже самые мимолетные движения мышц, неважно, скрытые одеждой или нет. А сейчас было интересно: в движениях девушки не было неуверенности и суетливости, скорее, легкое раздражение. Тщательно контролируемое раздражение.
Потому что прервали?
Что ж, это вполне закономерно.
А вот его реакция оказалась для неожиданной.
Джонатана будто окатило жаркой волной, когда она подошла ближе. Потому что он вдохнул её запах и перед глазами на секунду поплыло. Ничего подобного с ним никогда не было. Что это? Духи? Откуда взялся такой тонкий и мягкий аромат невинности и горьковато-острого желания, аромат чего-то древнего, как звезды и сама жизнь?
Твою ж мать, что с ним происходит?! Ему вдруг захотелось схватить её, стащить этот капюшон, рассмотреть лицо и тело…
Девушка пробормотала слова приветствия и направилась, было, в сторону двери, но тут Маргарет сказала:
- Кьяра. Я хочу познакомить тебя кое с кем.
Кьяра. Вкус у имени был таким же, как её запах. Уникальным. Острым и, в то же время, мягким.
Она резко остановилась и медленно развернулась в их сторону. Ему почудился бессильный вздох, но не мог быть точно в этом уверен. Девушка подошла, так и не снимая капюшона, и, с учетом её небольшого роста, он мог видеть только опущенную макушку. У мужчины просто руки зачесались от совершенно идиотского желания прикоснуться к ней, но он понимал, что было бы полным безумием.
- Это Джонатан Деверо. А это Кьяра. Учится на профессиональном курсе, хотя нигде до этого…не работала.