Все, кроме вновьприбывших, были одеты по-летнему, в полупрозрачные бело-радужные одежды, напоминающие все то же море, только в усеченном виде. На женщинах было что-то вроде тог; мужской вариант представлял собой укороченные брюки и майку на одной лямке.
Джонатан порадовался, что подготовил более привычную одежду.
- Ваше бунгало - назовем его так - там, в роще на берегу. Отдельно от остального комплекса, - сказала Ария и взъерошила дочке волосы. - Кьяра, я приготовила тебе более подходящий наряд - давай оставим всех и сходим в дом. А потом уже прогулки, купание, разговоры - всё, что захочешь.
Кьяра кивнула, сжала руку Джонатана и отправилась месте с мамой, Мари и, похоже, тетей.
А мужчины переглянулись и быстро пошли в другую сторону.
Кьяра.
Я с недоумением смотрела на висящее в воздухе платье. Роскошное - другого слова не подберешь. Из того же материала, что у мамы, но украшенное прозрачными цветами и сверкающими камнями, которые создавали прихотливый узор. Да и фасон был скорее земным, чем ардарским, и похожим на привычное вечернее платье на тонких бретелях.
- Оно потрясающее… Но не находите, что это как-то слишком для пляжа?
- У нас сегодня торжественный ужин, - возмутились мама и Дария. - Конечно, не слишком. И прическу тебе сделаем – а-то привыкла ходить в спортивных костюмах и кадетской форме, и тебе теперь любое нормальное платье кажется чрезмерным.
- Хм… ну ладно, - я пожала плечами и стянула наряд с парящей вешалки.
«Как-бы бунгало» было чем-то средним между хрустальным пузырем и домиком на дереве, сливающимся с этими самыми деревьями. С учетом серебристого цвета местной флоры, смотрелось это феерично, как одна огромная драгоценность, подвешенная на тонких шестах. К полукруглому входу, затянутому живой пленкой, которая пропускала только постояльцев, вела прозрачная капсула-лифт. Внутри была небольшая гостиная с обеденным столом, веранда, огромная спальня с низкой кроватью, застеленной белым покрывалом: на неё тут же забралась Мари, чтобы попрыгать, но скривилась - на батут это оказалось не похоже. Кровать сделана из чуть пенистого материала, принимавшего форму тела. Две ванных комнаты отделаны по-разному: одна, в глубине дома, черной мозаикой. Вторая была полностью белой, частично выходила на веранду, с которой открывался прекрасный вид, и имела что-то вроде бассейна под открытым небом.
Я подумала, чем можно было заняться в бассейне, и покраснела.
Была также и гардеробная, куда невидимые работники доставили мою небольшую сумку. Туда я, собственно, и направилась переодеваться.
Справилась я сама. Повернулась к зеркалу и застыла. Там в полный рост отражалась невероятно красивая девушка.
Кожа еще не успела окончательно побледнеть от пребывания в космосе, потому контрастировала с тканью платья, что нежно струилась по телу и при каждом повороте почти неприлично очерчивало изгибы. Глаза сверкали удовольствием, а щеки чуть порозовели в предвкушении замечательного вечера.
Сзади всхлипнула мама:
- Ты такая красивая!
Я удивленно вскинулась, но она лишь покачала головой и быстро закрепила шпильками мне волосы; и даже украсила прическу прозрачным переливающимся цветком.
- Надеюсь, на ноги не предусмотрены хрустальные туфельки? - я хмыкнула.
- Здесь ходят босиком, не заметила?
Удивительно, но не заметила.
Спустя какое-то время мы вышли из домика и отправились в сторону моря. Серебристая трава - прям интересно стало, что там у них с хлорофиллом? - приятно пружинила под ногами; возле пляжа она сменилась на мелкий, сероватый песок, который уже начал остывать. День клонился к вечеру и в море появлялось все больше сизых и темных красок. Я вдохнула - ничего общего с земным ароматом йода и соли; море пахло свежо, но чуть цветочно, как детский шампунь. И выглядело так же.
Я хихикнула.
Прав был Джонатан в своих сомнениях - купаться «в этом» было немного страшно. Кстати, где он?
Я обернулась к своим спутницам, и они показали мне в сторону небольшой поляны, метрах в пятидесяти, на которой уже загорались висящие в воздухе стеклянные шары. Скорость оборота Ардара была выше, чем у Земли, и ночь наступала быстрее.
Из сгущающихся сумерек вперед выступил Джонатан, одетый совершенно по-земному - в белую рубашку и легкие брюки.
Я сглотнула.
Меня и так влекла его харизма и внешность, а сегодня он выглядел особенно привлекательным. При взгляде на меня глаза его засверкали, будто отражая последние лучи солнца, а чувственные губы, которые я так любила целовать, прошептали что-то неразличимое.