Но оказалось, не так далеко. Когда в понедельник после обеда из приемной позвонила секретарша и сообщила, что ко мне пришел посетитель, я едва не сбежала из кабинета. Спросив, кто хочет меня видеть, я услышала от охранника незнакомое имя, но потом он пояснил, что это дама из «Ньюз энд обсервер».
— Передайте ей, что меня не будет до конца дня, — сказала я охраннику, повесила трубку и схватилась за пальто.
Большинство сотрудников ушли домой, а Хейден снова отправился к Макферсонам, где они играли вместе с Калебом. Мне еще осталось просмотреть несколько отчетов, но после телефонного звонка они уже не казались такими срочными. Репортер мог прийти сюда только по одной причине: Притчет исполнил свои угрозы и стал распускать обо мне слухи. А это значит, что очень скоро Хейден обо всем узнает… О Господи, только не это!
Я направилась к «камри», оставленной на автостоянке, и тут заметила бегущую следом женщину, которая выкрикивала мое имя. За ней по пятам бежал мужчина с фотоаппаратом на шее, останавливаясь время от времени, чтобы сделать снимок. Прежде чем они смогли меня догнать, я успела заскочить в машину и запереть дверцы. Женщина остановилась в некотором отдалении, а ее спутник сделал еще несколько снимков. Потом она заговорила, и я все слышала через закрытое стекло. Она сообщила, что газета в любом случае намерена дать ход моей истории, и я, если пожелаю, могу выступить со своей версией. Включив радио на всю мощность, я дала полный газ и едва не зацепила журналистку боковым зеркалом.
Когда скандал только разразился, имя Рэнди не сходило с первых полос всех газет США. Как же, тот самый Рэндол Робертс Мосли. Таких сволочей, как мой бывший муж, газеты всегда называют полным именем, хотя их жертвы такой чести никогда не удостаиваются. Разумеется, убийц и психопатов надо знать по именам в отличие от тех, кто погиб от их рук. За десять лет Рэнди убил не менее десяти человек. Одна из передач «Американское правосудие», которую показывают по каналу «Эй-энд-и», была полностью посвящена персоне Рэнди. Я ее не видела, но время от времени на глаза попадались краткие выдержки из еженедельника «TV-гайд» и сводки, которые показывали по цифровому кабельному телевидению. Не знаю, как я смогла выдержать часовой обзор, где перечислялись все ужасы, которые натворил мой муж. Когда поднялась шумиха, пресса меня невзлюбила, вероятно, потому что я довольно резко отказалась сотрудничать с двумя известными писателями, которым непременно хотелось узнать мою версию кровавой истории. Лейн Докери и Рональд Персон звонили мне несколько раз сами, а потом этим занялись их агенты и редакторы. Всем хотелось, чтобы я дала интервью, но каждый раз они получали решительный отказ, о чем нисколько не жалею. Ведь я защищала не только себя.
Потом я узнала, что Рэнди, уже сидя в тюрьме, задушил другого заключенного. Газеты намекали, что убийство произошло при попытке изнасилования, но прямо об этом ничего не говорилось. Эта информация шла бегущей строкой по всем круглосуточным каналам новостей. До меня не сразу дошел смысл прочитанного, но когда я поняла, о чем идет речь, то почувствовала себя так, словно по телу пропустили электрический ток. Я бросилась к компьютеру и прочла о преступлении на сайте Си-эн-эн. Помню, как мозг сверлила единственная мысль: «Черт побери, умереть должен был он, мой бывший муженек!» К тому моменту прошло четыре года после вынесения обвинительного приговора, но из-за бесконечных апелляций казнь Рэнди оттягивалась еще лет на пять. Калифорния издавна славится тем, что не спешит казнить тех, кого сама же приговорила к смерти. И вот еще один заключенный в очередной раз попытался взять бразды правления в свои руки, избавив налогоплательщиков от дальнейших расходов, а Рэнди, сам того не желая, отомстил за жертвы, погибшие от руки напавшего на него преступника. Меня трясло, как в лихорадке, и непослушные пальцы никак не хотели выключать компьютер. Я заперлась в ванной комнате, и у меня началась тихая истерика. Уткнувшись лицом в пачку бумажных полотенец, я пыталась заглушить рыдания, чтобы не разбудить сына.
Вот тогда и пришла мысль поведать Хейдену величайшую ложь во имя спасения. Она стала венцом огромной горы, образовавшейся из мелких обманов, в которые я впутала сына. Пришлось приложить все усилия, чтобы скрыть от него правду, потому что мой мальчик уже достаточно взрослый и часто задает неожиданные вопросы, на которые невозможно найти ответ.