— Твои туфли, — воскликнула Лора.
На Ровене была пара туфель на высоком каблуке, которые добавляли правильную нотку причудливости в платье из шерстяного крепа. Но к платью «Hudson» они не подходили, не подходили, не подходили! Лора пошарила рукой под стойкой в поисках гематитовых платформ, которые шли в паре к платью, но их там не было. Она взглянула на выход. Выходила последняя девушка, и Джереми оглянулся, поспешно махнув рукой.
Она посмотрела на ноги Ровены. В любом случае, у неё был сороковой, и она никогда бы не влезла бы в те платформы, даже если бы Лора нашла их.
— Снимай, — приказала дизайнер.
Ровена скинула туфли. Теперь платье стало на 7 сантиметров длиннее, и бронзовые бусины волочились по полу.
— Черт! — прошипела Лора.
— Не волнуйся, — сказала Ровена и двинулась к выходу. Она пронеслась через два ряда скользящих фигурок−палочек, как бочка, катящаяся с холма, придерживая перед платья и взмахивая тканью, чтобы она не мешала ее босым ногам, которые теперь выглядели специальной задумкой.
Определенно, этот жираф непременно станет моделью топ−класса.
Лора от восторга забыла, что дизайнеры, она и Руби, должны выходить за последней моделью. Джереми, напротив, не забыл и толкнул ее на подиум.
— Нет! — сказала она, словно от этого зависела её жизнь, потому что она внезапно поняла, что если она пойдет туда, она умрет от страха сцены.
— Я вытащу тебя туда, даже пинающуюся и кричащую.
— Руби в ванной. Сегодня она должна завершить выход.
— У Руби уже был звездный час на подиуме. — Он обнял ее за талию и вытолкнул на свет.
Он был ярким. Это она узнала еще из прогонов. Её глаза заболели от резкого яркого света. Оглянувшись, она увидела лишь голубоватый свитер Джереми. Вновь повернувшись к сцене, Лора попыталась прикрыть глаза рукой, но огни были повсюду. Она не осмелилась взглянуть на лица в первом ряду — покупатели, критики и дамы, достаточно богатые, чтобы использовать Неделю моды в качестве шоппинга. Лора поклонилась и подумала: «Понравилось ли им? Или их постигло разочарование?». Она же всего лишь маленький мышонок в этом жестоком мире моды.
В то же время она почувствовала облегчение. Шоу было сделано. Все что ей оставалось сделать, это искупаться в теплом свете рамп и убрать беспорядок. Все кончилось, и все бои, беспокойства и выспрашивания денег для каждого последнего ярда[6] ткани были сделаны. Это был ее звездный час. Но он существовал не для того, чтобы утонуть в мимолетном восхищении, а чтобы дать маленький отдых перед надвигающимся кризисом с заказами на ткани.
Но даже этого ощущения счастья и громкой музыки не хватило, чтобы заглушить крик из задней комнаты.
Он заглушил все. Музыка продолжалась, поставленная на повтор, но шепотки и возгласы недоумения нарастали, даже когда Лора кинулась в заднюю комнату. То, что еще четыре минуты назад было настоящим ульем активности, теперь представляло собой пустое пространство в палатке, усеянное окурками сигарет, семисотдолларовыми туфлями и деревянными вешалками по всему полу.
Руби стояла посреди всего этого, скрестив ноги, сжимая руки в кулаки, и кричала.
— Что? — рявкнула Лора, чувствуя на себе взгляд моделей, бизнесменов, и всех присутствующих.
Руби указал на заднюю часть комнаты, которая вела в туалет. Лора прошла через ряды пустых стеллажей и груды одежды, над которой она работала месяцами. Толпа последовала за ней, как крысы за Гамельнским крысоловом[7].
Руби не присоединилась к ним: она уже видела достаточно того, что там было, и не испытывала желания видеть это снова. Хорошо. Лора убьет паука, поймает крысу или что там еще, и весь инцидент станет городской новостью. Возможно, даже затмит возраст Димфны Бэстил. Или его отсутствие.
Ванные комнаты были самыми роскошными, которые только можно было купить за деньги. Их привозили на грузовиках, привязывали к палаткам и убирали четыре раза в день, о чем Лаура знала, потому что плата была прописана в ее бухгалтерских книгах. Белые плитки и гранитные раковины были безупречно чистыми, если не считать брызг пудры и полосы фиолетовых теней для век на зеркале.
Повернув голову, она увидела, что вовсе не паук или крыса испугали Руби, а тело её новой лучшей подруги, модели с телом, способным запустить тысячу высококлассных линий.
Томасина Вэнт растянулась на полу в луже дурно пахнущей рвоты.
7
Га́мельнский крысоло́в (нем. Rattenfänger von Hameln), гамельнский дудочник — персонаж средневековой немецкой легенды. Согласно ей, музыкант, обманутый магистратом города Гамельна, отказавшимся выплатить вознаграждение за избавление города от крыc, c помощью колдовства увёл за собой городских детей, сгинувших затем безвозвратно.