— Как она дышала?
— Я не заметила.
— Зрачки были расширены?
— Ты знаешь, я пропустила второй курс меда.
— Черная часть была большой?
— Солнцезащитные очки… алле, она не снимала их. Я спорила с ней, и она почти не отвечала, только извергала непонятные щелканья, которые должны, по всей видимости, походить на восточногерманский акцент «знатного богатого человека, который может делать все, что захочет». И вот, Монти пытался работать с ней, а она не сняла очки. Она готова была идти по подиуму с шелушащейся кожей, просто потому что? Почему? Я не знаю. Я не знаю, потому что он, наконец, просто снял их с нее, и это не было похоже на то, что у нее был синяк под глазом или что−то еще
— То, есть ты так и не увидела её зрачков.
— Зрительный контакт отсутствует. Она ростом около семи футов, так что я постоянно смотрю ей в нос.
Йони откинула книгу.
— Все слишком очевидно.
— Что?
— Ты не заслужила ответов. — Йони взмахнула ногами на краю кровати. — Очевидно, что она была убита, потому что тогда бы твой детектив из отдела убийств не крутился бы вокруг.
— Да.
— Людей убивают по нескольким причинам. Любовь. Жажда мести. Деньги. Возможно, политика. Отравление хорошо для некоторых из них. Для политики. Да.
— Томасина? Единственная политика, которой она интересовалась, были сплетни из примерок.
— Не исключай её слишком быстро.
— Ну, забудь о мести или любви, — поправила Лора. — Потому что в чем смысл мести, если вы не стоите над ними, говоря им, что они умирают за то, что они сделали? И любовь−то же самое. Никого не убьют из-за любви, пока убийца не услышит последние слова. Потому что они надеются на извинения или сожаления. Нет. Это должны были быть деньги.
Йони поднялась с кровати.
— По крайней мере, ты включила свой мозг. И вот что я тебе скажу. Она надела солнцезащитные очки, потому что свет резал её глаза. Кожа была сухой. Щелканья и шипенья из горла, потому что она не могла что−то проглотить. Она была очень больна. Ты должен была быть вежливее.
Лора поджала губы. Она могла бы быть милее. Но что она должна была сделать? У нее было три жирафа, блевавших в задней комнате, двое из которых выглядели так, как будто это их первый выход, сестра−партнер, зеленая, как халапеньо, и слухи о том, что Пенелопа Сидуиндер с орлиным взглядом сидит снаружи. Так что да, весь спор из-за солнечных очков стал жестокой руганью со словами типа «озлобленной сучки», брошенных в порыве гнева. Вина заставила ее протянуть руку Йони, когда беременная осторожно пошаркала по полу. Помощь была отклонена, но Йони медленно продвигалась к ванной.
— Это были алкалоиды, — сказал Йони. — Все симптомы. Она пришла уже на показ с отравлением. Тебе повезло, что она не грохнулась на подиуме. MAAB напали бы на вас как бомбардировщики на цель. Теперь выясни, как они попали в нее. Сможешь это сделать?
— Кажется, я уже знаю.
Йони поднял бровь. Они были прямо у ванной. Лора побежала к сумке и выудила капсулу.
— Можем ли мы выяснить, является ли это алкалоидом?
— Я думала, что она не принимала таблетки?
— Я нашел это в её сумке.
— И не отдала полиции?
— Я отдала им все остальное. Но если они собираются начать обвинять мою сестру в чем−то и не сообщать мне об этом, мне нужно делать свою работу. Ты так не думаешь?
— Я очень впечатлена. — Йони взял таблетку. — Дай мне пару дней.
— Конечно.
Лора купалась в лучах признания, пока домработница провожала её до двери.
Только в холле девушка вспомнила, что она не сказала Йони о квитанциях, с которыми она определенно могла её помочь. Она вытащила копии из своей сумки и направилась обратно к лифту, задаваясь вопросами о подоплеке её мотивов, о тактичности беспокойства, ведь она сама их даже толком не разглядывала, дожидаясь удобного момента. Стоит ли в таком случае беспокоить Йони? Когда она начала просматривать страницы, она поняла, что одиночество вернуло ее обратно в лифт. У неё не было никого, с кем бы можно было поговорить. Руби, слишком эмоционально на это реагировала. Стью бы с продуктом переработки белка. Корки развлекал покупателей. Мама переживала из-за душевного состояния Руби. Джереми был слишком погружен в бизнес; он непременно сказал бы ей отступить и шить.
Йони была отличным человеком, чтобы поговорить, и она казалась очень доступной, когда дело касалось расследования, но она была беременна и на постельном режиме. Итак, к тому времени, когда лифт зазвонил, Лора смотрела на свои копии квитанций и думала, что она должна просто уйти. Она отвернулась, но потом увидела каракули на одном из клочков бумаги.