— Ивана Шмиллер, дизайнер интерьера?
— Декоратор. Она декоратор. И да. Если тебе нравится принты в виде рвоты животных на бархате с позолотой, то она является декоратором интерьера. Ты представляешь, что она сделает с моей линией? Мы построены на простоте и качестве, а она рассказывает о застежке−молнии из горного хрусталя. Итак, и вот мы здесь, как и Пенелопа Сидуиндер, самый важный рецензент на Земле, сидит в первом ряду, глядя на кучу моделей малолеток, не самых топовых. Отлично, правда? Пожалуйста, убейте меня.
Кангеми ухмыльнулся.
— Сколько часов в неделю ты здесь проводишь?
— Тот же самый вопрос ты задал мне, когда встретились впервые.
— Ты выглядишь еще более уставшей.
— Это стоит того. Моя собственная линия этого стоит. — Она, была полна решимости, поверить в это, хотя ее проблемы с этой фразы только начинались. И это была не только ее линия, но и Руби. Даже если она и проводила за пошивом меньшее количество часов, Лора должна была признать, что сестра не бездельничает. Время, проведенное в клубах и на благотворительных вечерах, может и выглядело как дыра в бюджете, но всеобщее добродушное расположение и положительные полу−рекламные слухи заработали на две трети раздевалки и небольшую скидку с модельным агентством «Mermaid».
— Можешь мне кое−что объяснить? — Он наклонился вперед. — Для чего эти шоу? Этот материал, все выглядит по−летнему, а сейчас самый холодный месяц в году. Кто будет это покупать?
— Ну, если вы хотите иметь хоть что−то в магазине к марту, то получить его вы должны в середине февраля. А чтобы товар оказался там, в середине февраля, нужен месяц на упаковку и доставку. Поэтому массовое производство должно быть начато в начале декабря, а до этого…— Лора сделала паузу, считая месяца на пальцах −… заказать ткань где−то в октябре, потому что её еще нужно будет раскрутить, окрасить и развесить. И… на чем мы остановились?
— Вторая неделя сентября.
— Правильно. Так вот, на показах магазины выбирают, что будут покупать. Мы, дизайнеры, делаем модели в единственном экземпляре и выставляем его на шоу, а затем покупатели приходят в выставочный зал, смотрят на него и обсуждают количество и цены. Затем мы отправляем материал в магазины и делаем все то, что я вам перечислила.
— Похоже, отличный способ сойти с ума.
— Уверена, твоя работа проще. — Как обычно, их разговор перерастал в игру, в которой она вроде все ему рассказала, а он так ничего не понял. — А как твои дела?
Он приподнял штанину, чтобы показать ей свои носки. Резинка была плотно прижата к голени. В их последнюю встречу его носки постоянно скатывались к верху туфель.
— Твоя девушка перестала их скручивать, я вижу, — сказала Лора.
— Она просто перестала стирать.
— Ах, извините. Разве это не входит в план работы с грязными носками?
— Она говорит, что если я звоню в ей в два часа ночи, то с проблемой грязных носок я могу справиться сам.
— Я хочу спросить вас о кое−чем другом, но, правда, это личное.
Кангеми усмехнулся.
— А это уже интересно.
— У тебя есть имя?
Кангеми только собрался отвечать, но в этот момент стойка, разграничивающая комнату, отлетела в сторону. Рокель Рик, женщина в безупречном итальянском черном платье и черных высоких шпильках, оттолкнула эту несчастную стойку со своей дороги. Владелица «Mermaid Modeling», сделала агрессию своим брендом, и он разлетелся как горячие пирожки. Один её взгляд пригвоздил Лору к полу.
— С Томасиной что−то случалось, — безапелляционно заявила Рокель.
«Эта женщина даже вопросы задает утвердительным тоном», — подумала Лора.
Но детектив, как, ни странно, нисколько не испугался.
— А вы кто? — спросил он.
— Все эти модели — мои. Я отвечаю за них. Итак… — Она позволила фразе повиснуть в воздухе в ожидание незамедлительного продолжения.
— Итак??? — Кангеми откровенно издевался, заставляя Рокель еще больше закипать.
— Поэтому, если кто−то повредит мои активы, он навредит мне и моим интересам. Мне нужно знать, кто это. У меня есть юристы! — Она повернулась к Лоре. — Что здесь происходит? О чем болтают девушки?