Как любой житель Нью−Йорка, первым делом она взглянула в окна, ведь они определяли место, достаток и ориентацию. Вид открывался только из одного окна на офисное здание через Парк−авеню. Таким образом, они были в середине здания, потому что она не видела никакого прохода в угловой офис, а близость к офисам через улицу, где, вероятно, кто−то работал допоздна, усиливала волнение происходящего в окнах. У стен, словно оставленные в спешке, подбоченясь, стояли сложенные палатки и старые компьютеры. Половина стульев, отделанных серой тканью, были спрятаны под столами. Другая половина использовалась.
Однажды она смотрела фильм с Томом Крузом, где большую часть фильма он пытался попасть в секс−клуб. Момент, когда он входит, должен был стать самой горячей и самой сексуальной сценой в истории. Люди занимались этим на бильярдных столах, втроем, вчетвером, в больших масках, но никто не выглядел так, будто они пришли сюда повеселиться. Так что сцена не была сексуальной. Это было скучно. Она думала, что отсутствие сексуальности было намеренным. Лора не знала, можно ли сказать то же самое об офисе на Парк−Авеню.
Стью быстро оглядел комнату и указал на непривлекательную дверь с красной табличкой «ВЫХОД». Это была та самая входная дверь с розовым ковриком, дверь, которой никто не пользовался.
— Значит, есть дверь через задний коридор и еще одна служебная лестница? — спросила она.
— Да, но люди работают здесь.
— По−видимому. — Лора хотела пошутить о том, что работа идет прямо сейчас, и она прикладывает огромные усилия, чтобы не замечать этой работы.
— Мы выделяемся. — Они были единственными двумя полностью одетыми людьми.
Хотя, в комнате было еще двое одетых людей: мужчина в кожаной куртке и еще один в костюме. Женщина в золотом бикини повисла на мужчине в кожанке, когда он и мужчина в костюме пожали друг другу руки. Как только Кожанка повернулся к свету, Лора тут же его опознала.
— Рольф? — Из-за музыки она сказала это громче, чем хотела.
Рольф поднял глаза вверх и уставился прямо на нее. Она была на его территории, под защитой самого тощего парня во всех пяти районах, в окружении людей, которым было, что скрывать, и она была в ужасе. Стью сжал ее руку, что говорило ей, во−первых, о спокойствии, а во−вторых, о том, что он и сам чувствует себя не слишком уютно. Она не могла слишком хорошо разглядеть лицо Рольфа, поскольку окно было позади него, и каково же было её удивление, когда он развернулся и бросился в сторону розового коврика на выходе.
Еще более она удивилась, когда пошла за ним.
Она ничего не могла с собой поделать. Лора не для того видела лицо женщины, ткнувшееся в задницу какого−то парня, чтобы уйти и сказать что−то вроде: «О, Рольф был там. Как интересно». Нет, она собиралась схватить этого мудилу и вырвать информацию из него, если потребуется, несмотря на то, что он был на килограммов двадцать больше.
В кино Лора видела, как люди бегают по коридорам и лестничным маршам, и это всегда казалось довольно простым делом. Когда Рольф повернулся, она засекла его. Когда он несся по длинному коридору, она бежала с максимальной скоростью, замечая мятный запах жевательной резинки, который он оставлял позади. Но надо было еще подумать о ее скользких винтажных «Via Spigas», и за те три секунды, которые она потратила на то, чтобы растянуться на блестящем полу, выпрямиться и сбросить туфли, она почти потеряла его. Он сделал крутой поворот, поворачивая к лифтам, и, казалось, исчез. Когда она добежала до лифта, двери уже закрылись, а кнопки загорелись. На полной скорости Лора кинулась к двери, ведущей к лестницам. Босые ноги придавали её ускорения. В отдалении она услышала звук лифта.
Ее скорость сработала против нее, когда Рольф, очевидно, спланировав обманный маневр, полностью открыл дверь лестничного пролета и увернулся от ее удара. Было уже слишком поздно, чтобы остановиться, и весь вес ее тела упал на нижний угол коробки пожаротушения. Стекло разбилось и, когда Лора отскочила, застряло в ее руке, когда она ударилась о стену из шлакоблоков.
Стеклянные осколки посыпались дождем, воздух вылетел из легких.
Лора не потеряла сознание. Пожарная тревога, должно быть, была слышна даже в Бронксе. Дверь лестницы закрылась. Мотор лифта ударился о стену, против которой она стояла спиной. Комната повернулась на бок.
Нет, это она падала.
Он уходил. Почему Лора не знала. Но она хотела знать, а он исчез бы, как призрак, со своими миллиардами долларов, и что бы ни происходило с белой розой, Пандорой и троицей на задней лестнице, уйдет вместе с ним.