— Он послал меня сюда, как будто отправил меня в мою комнату. Я плакала, и я думаю, что это смутило его. Как ты работала на него?
Лора хотела перевести разговор с жесткого светского поведения Джереми на причину, по которой Руби оказалась в его кабинете.
— Я слышал о «Barneys».
— Я позволила ей подписать заказ, потому что Корки меня достал, но мы не можем его выполнить. Я знаю, ты думаешь, что я не умею так работать, но я выполнила все требования, и она не сможет меня выгнать. Она даже и представить не может, какую услугу я ей сделала. Этот парень, как бы его ни звали…
— Даррен.
— Он целовался так, словно носил шейный корсет. Я имею в виду, ну знаешь, как трудно целовать кого−то, кто отказывается наклонять голову? — Она подняла бордовую вуаль, как будто не знала, идет ли она к красным, пурпурным или коричневым.
— Мы должны с этим разобраться, — сказала Лора.
— Разобраться с чем?
— Как выполнить этот заказ.
Лицо Руби растаяло, как шарик мороженого на солнце. Она схватила картон в верхней части заголовка, сгибая его.
Лора вскочила.
— Сегодня утром я ходила к Иванне, но ее там даже не было. Они прекратили нас спонсировать. Все. Даже те семьсот долларов, которые мы оставили. Пьер не смог ничего выторговать. У нас вообще нет бизнеса, точка. Но если мы возьмем этот заказ, он придется на зиму, а если мы сможем выполнить его, и у нас будет достаточно денег, чтобы начать с малого без поддержки. С очень малого.
— Ты имеешь в виду, что ты можете начать снова.
— Нет, я начну сначала только с тобой.
— Как думаешь, она позволит этому случиться? У нее всегда будет больше заказов для тебя. Пока я рядом, она приедет к вам на эксклюзивный пошив для «Laura», и всегда будет легко, и этого всегда будет достаточно, чтобы ты держалась на плаву. Может быть, немного больше в каждом сезоне, так что ты будешь думать: «О, в следующем сезоне мы снова запустим «Портняжек» вместе». Извините, ты это так видишь?
— Что, если я пообещаю тебе, что это только на один раз? А потом ты вернешься. Честное скаутское! — Лора слегка вскинула левую руку с двумя скученными пальцами, так чтобы Руби увидела и поднесла ко лбу. Могло ли это называться скаутским салютом, но это единственное, что они знали.
Руби, скрестила руки, и бордовая вуаль свесилась под её подмышкой.
— Ты можешь делать, что хочешь, но она будет контролировать тебя.
— Всегда кто−то контролирует, не так ли? Либо это босс, либо покупатель, либо чокнутый MAAB со своими правилами. Кто не контролируется кем−то еще?
— Томасина. Она просто сделала то, что хотела. Я восхищалась этим.
— Ну, нам не повезло быть богатыми и красивыми.
— Ее убили.
Но Лора была уже погружена в свои мысли.
— Все контролируются кем−то, Руби. Все боятся того, что кто−то еще встанет выше них. Кого боялась она?
— О боже, ты снова этим занялась?
— Она не боялась своего брата−социопата?
— Он был котенком с ней.
— А как насчет MAAB?
— Они были у нее в кармане.
— Рокель Рик?
— Дай мне передохнуть.
— Молодые модели?
— Никогда.
— Старость?
— Теперь, ты похожа на идиотку.
— Котенок Боб Шмиллер?
Руби сделала паузу.
— Я так не думаю.
— Я думаю, нам нужно выяснить, что именно Боб узнал в Германии. Десять баксов ставлю, что они собираются прижать Рольфа к стене. Или Сабину. Без разницы.
— Мне все равно.
— А девушка в аэропорту, которую забрал Рольф? Тебя не волнует?
— Нет.
— У тебя есть дела поважнее, чем выяснять, кто убил Томасину?
Она не ответила, и Лора с радостью воспользовалась любой мотивацией, чтобы найти компанию в Западном Центральном парке.
Поздним утром дом Шмиллеров кипел. Снаружи был припаркован грузовик, из-за чего жильцам было трудно сесть в такси, не сделав пару шагов в сторону. По−видимому, это было абсолютно недопустимым неудобством, настолько недопустимым, что швейцар был занят заикающимися извинениями перед особо титулованным джентльменом, несущим портфель из крокодиловой кожи.
Он был так занят, что Лора и Руби проскользнули прямо к нему в лифт.
— Боб единственный, — сказала Лора. — Никто другой не имел власти над нашей компанией или достаточной информации, чтобы оплачивать людям зеленую карту. Только он и его работники.
— Когда ее убили, его в стране не было, — возразила Руби.
— Я не говорю, что он убил ее, но как−то с этим беспорядком он связан.