Терри не стал открывать дверь ключом, а нажал на кнопку звонка. Когда Ят Той открыл дверь, Терри сказал ему:
— Эти люди — полицейские. Они должны обыскать мою квартиру… А, черт! Инспектор, я не могу объяснить ему это по-английски. Он ничего не поймет… — И тотчас перейдя на китайский, Терри сказал: — Я постараюсь задержать этих людей, а ты попробуй вывести художницу из квартиры…
Он не успел договорить. Инспектор Мэллоу оттолкнул его в сторону и прошел в квартиру, задев при этом плечом слугу-китайца, который кубарем отлетел к стене.
— Приступайте, ребята. — приказал Мэллоу полицейским в штатском. — Ордер у нас имеется, а вы, Клейн, пока мы тут работаем, можете продолжить свой разговор с китаезой.
Терри попытался добраться до спальни раньше, чем это сделают сыщики. Ему, однако, не удалось осуществить свое намерение, так как полицейские действовали с такой быстротой, будто каждое свое движение, каждый шаг они тщательно отрепетировали заранее, и опередили его. Они обыскивали квартиру с какой-то безжалостной, профессиональной сноровкой: обшарили шкафы, чемоданы, картотеку, заглянули под картины, висевшие на стенах, проверили ящики стола, даже вынули из шкафов одежду.
Когда Терри наконец удалось зайти в спальню, он увидел, как полицейские швыряют вещи на кровать. Кровать была аккуратно застелена. На ней, сверкая девственной белизной, возвышались тщательно разглаженные подушки.
— Откуда вы узнали, что здесь была мисс Рентон? — спросил инспектор Мэллоу у Стабби Нэша.
Клейн не дал Нэшу возможности ответить на вопрос.
— Я полагаю, инспектор, — сказал он, — что ордер был выдан вам для того, чтобы найти в моей квартире портрет Мандры.
— Ладно, ладно, Клейн. Я, признаться, надеялся обнаружить здесь и мисс Рентон, нам нужно допросить ее. Да и потом, в законе нет ничего такого, что запрещало бы вместо одной вещи найти сразу две.
— Ну и обманщик же вы! — гневно воскликнул Клейн.
— Ну-ну, успокойтесь, — постарался утешить его Мэллоу. — Я понимаю, нервы у вас на пределе. Все-таки такой тяжелый день! И тем не менее, будьте добры, скажите нам, где мисс Рентон… Я ведь знаю, что она здесь, и Нэш вот тоже знает. Она не могла никуда уйти и…
Он замолчал, вид у него был совершенно озадаченный.
— Может, пожарная лестница, — предположил один из полицейских.
Мэллоу покачал головой:
— Все это время один из наших сидел внизу, другой следил за крышей.
— Скажите, инспектор. — равнодушно спросил Терри, — что именно натолкнуло вас на мысль о том, что вы ее здесь застанете?
Мэллоу промолчал, зато Стабби Нэш воскликнул:
— К черту шутки, ты же знаешь, что она здесь! Ты скомпрометировал ее доброе имя. Если бы не ты, она легко смогла бы выпутаться из этой дурацкой истории. Кто-нибудь обязательно должен съездить тебе по морде.
— Коль скоро вы проявляете столь замечательную способность к наблюдению, если не сказать больше, — к ясновидению, — холодно произнес Терри, — может быть, вы назовете имя человека, который должен это сделать?
Мэллоу шагнул вперед, встал между ними и примиряющим тоном сказал:
— Ну-ну, ребята. Не надо. Стабби гаденько ухмыльнулся.
— Не волнуйся, в следующий раз, когда мы с тобой встретимся, ты узнаешь, кто этот человек.
— Да, очень бы хотелось узнать, — заметил Терри. Разгневанный Стабби резко повернулся к нему спиной.
Инспектор Мэллоу посмотрел Терри Клейну прямо в глаза:
— Послушайте, Клейн. Ну признайтесь в том, что мисс Рентон сегодня вечером была в вашей квартире.
— Ни в чем я не признаюсь.
— Но ведь она была здесь.
— Вы так уверены?
— Разумеется.
— Зачем же мне тогда в чем-то признаваться?
— Затем, что мне хочется знать, действительно ли вы хотите нам помочь.
Терри пожал плечами.
— Значит, не признаетесь?
— Нет.
— Итак, вы отрицаете, что мисс Рентон была здесь, и клянетесь в этом своей честью?
Голосом, исполненным достоинства, Терри произнес:
— Если вы уже закончили обыск, прошу вас дать мне возможность лечь спать.
— Нет, обыск мы далеко не закончили. — Мэллоу повернулся к Нэшу: — Нэш, стойте рядом со мной. Я не хочу, чтобы вы с Клейном снова сцепились.
— Простите, разве Нэш — ваш заместитель? — поинтересовался Терри.
— Что вы имеете в виду, Клейн?
— Я имею в виду то, что вы здесь присутствуете в качестве полицейского, а Нэш даже не является моим гостем. Но поскольку вы, как я вижу, очень дорожите его обществом, будет лучше, если вы назначите его своим заместителем, чтобы за ущерб, который он может мне нанести, отвечали вы сами.
Мэллоу нахмурился, потом посмотрел на Стабби и улыбнулся.
— Что ж, Нэш, он прав, — признал инспектор. — Боюсь, что вам придется удалиться. Подождите на лестничной клетке, мне надо поговорить с вами. Нет, нет, не возражайте, Нэш, он прав… Это его квартира. У вас еще будет возможность сказать ему то, что собирались. Но не сейчас. Кроме того, мне надо кое-что спросить у вас.
Он проводил Стабби на лестничную клетку, вернулся и продолжил обыск. Примерно через полчаса полицейские закончили работу и вынуждены были признать свое полное поражение. Мэллоу тем не менее решил не отказываться от вежливого, сердечного тона, который он выбрал в самом начале:
— Все это так нехорошо, так неприятно, Клейн. Мне так не хотелось этим заниматься. Помните, я сказал вам, что это всего лишь формальность. И вообще, нехорошо, что вы имеете касательство к этой истории… Это украденное оружие… Ну ладно, спокойной вам ночи!
Полицейские вышли из квартиры. Подняв брови, Терри Клейн посмотрел на Ят Тоя.
Голос слуги был лишен каких-либо эмоций.
— Женщина, — сказал он на кантонском диалекте, — забралась на пожарную лестницу.
— На пожарную лестницу?! — воскликнул Терри. Ят Той с серьезным видом кивнул.
— И куда же она делась потом, после того как забралась на пожарную лестницу?
— Я всего лишь слуга, — произнес Ят Той, — и подобного рода вещи выше моего понимания.
Терри подошел к окну, открыл его и выглянул наружу. Нижняя часть пожарной лестницы утопала в плотной, густой темноте, ее верхняя часть была окутана клубами густого, пропитанного влагой тумана. Терри подумал о том, что полицейские, вероятно, увидели то же самое. Куда делась Синтия — для него по-прежнему оставалось загадкой. Он все еще подозревал, что Ят Той прибегнул к какой-то хитрости, однако лицо слуги было непроницаемым и невыразительным, как фасады домов, в которых живут китайские миллионеры.
Терри закрыл дверь спальни, надел пижаму, выключил свет и собирался уже лечь в постель, как вдруг за окном, на пожарной лестнице, заметил какой-то весьма неопределенной формы объект.
Он вздрогнул, потянулся к выключателю и вдруг услышал голос Синтии Рентон, которая тихо и монотонно напевала:
Когда все люди ночью засыпают, И только звездочки горят в ночи, Наш мистер Филин крылья расправляет И с дерева «угу-угу» кричит.
— Черт возьми, что ты там делаешь? — спросил Терри.
— Мокну, — призналась она. — Лестница вся мокрая. Не хочешь пригласить меня внутрь?
Не дожидаясь ответа, она влезла через окно в комнату.
Терри включил свет.
— Ах, Филин, — простонала она, — у меня страшно болит голова!
Он надел тапочки, прошел в ванную, вернулся оттуда со стаканом воды, растворил в нем таблетку бромоселтцера. Она жадно выпила.