Надо ли здесь ей вспоминать об этом вагоне, о разговорах, об охране, ехавшей в том же вагоне, о линии на полу, нанесенной мелом, — это была граница, через которую не преступали. Это она еще, даст Бог, напишет позднее, если, конечно, будет жива, и ее смерть не понадобится, чтобы окончательно закрыть ленинскую страницу в современной истории России.
Но есть еще один пункт, который требует внутреннего осознания, а потом и публикации. Это иностранный капитал, который иногда сохранял выжидательное поведение, а иногда вел активное. Здесь есть очень многое, о чем можно поразмышлять. Много в связи с этим злополучным вагоном говорит о Германии. Но ведь была еще и Антанта. У стран этого «Согласия» тоже, видимо, существовали обширные планы по приватизации хозяйства и сырьевых ресурсов огромной России. Не об этом ли с милой простотой, какую русская пословица ставит ниже воровства, писал Герберт Уэллс, посетивший советскую Россию в двадцатом году? «В случае полного краха цивилизованного строя в России и перехода ее к крестьянскому варварству Европа на много лет будет отрезана от всех минеральных богатств России и лишится поставок других видов сырья из этого района — зерна, льна и т. д. Совсем неясно, смогут ли западные державы обойтись без этих поставок. Их прекращение, безусловно, приведет к общему обеднению Западной Европы». После такого прагматичного заявления знаменитый фантаст рисует поистине апокалипсическую картину, как результат «окончательной гибели» России: «Крайне мало вероятия на то, что это крушение не распространится за ее границы. Возможно, что и другие крупные территории к востоку и западу от России одна за другой провалятся в эту брешь, образовавшуюся таким образом в цивилизованном мире. Быть может, туда провалится вся современная цивилизация». Однако все же есть и выход. Джон Буль зовет на помощь в разграблении России дядю Сэма: «Единственная держава, которая может без содействия других стран помочь России в эту последнюю минуту — Соединенные Штаты Америки… Всем другим державам, кроме Соединенных Штатов, пришлось бы, в связи с нынешним всеобщим изнурением, объединиться между собой, чтобы оказать России сколько-нибудь действенную помощь».
Но, может быть, «мечтатель» с туманного Альбиона витает в заоблачных высотах? Тогда почему в сочинениях и записках Ленина обязательно встретится имя молодого Юлиуса Хаммера, земляка Троцкого? А ведь существовали еще и другие американцы, и особенно капиталисты, которые охотно, хотя порой и тайно, работали с Россией. Уже весною восемнадцатого года была создана Американская лига для помощи России и сотрудничества с Россией. Конференция этого общества проходила в сенате США, и создавалось общество именно для коммерческой эксплуатации России.
Надо только всегда смотреть, кому и что выгодно. Ленин выступал против крайней изоляции, и он был слишком хороший экономист, чтобы не понимать значение капитала. Он считал, «что удержать пролетарскую власть в стране, неслыханно разоренной, с гигантским преобладанием крестьянства, также разоренного, без помощи капитала, — за которую, конечно, он сдерет сотенные проценты, — нельзя. Это надо понять. И поэтому, — либо этот тип экономических отношений, либо ничего». Надо бы очень скрупулезно разъяснить это «ничего».
Еще есть одно знаменитое ленинское высказывание на эту тему, отнюдь не закрытое, которое сейчас, как считает Крупская, стараются не употреблять, уже сворачивая Нэп. И государство может самым серьезным образом поплатиться и за это забвение, и за свое скупердяйство, стремясь все сделать своими руками. «Пока революции нет в других странах, мы должны были бы вылезать десятилетиями, и тут не жалко сотнями миллионов, а то и миллиардами поступиться из наших необъятных богатств, из наших богатых источников сырья, лишь бы получить помощь крупного передового капитализма. Мы потом с лихвой себе вернем». Американцы, мировой капитал отчетливо все это тоже понимали. Финансисты не имеют идеологии.