Но отчего-то мы сами всего сделанного стесняемся? Разве где-нибудь пишется о фантастической торговле золотом, которая велась и ведется Россией? Это сотни и сотни ящиков, в каждом из которых было до трех пудов золота. И здесь опять удивительное смущение.
При каждой возможности, когда в советской прессе речь заходит об интернационализме и интернациональной помощи, говорят только об американце, журналисте Джоне Риде, имевшем право входить в семнадцатом году в Смольный в любое время как представитель «американской социалистической прессы», но кто знает, что этот сенсационный журналист был еще и курьером, перевозившим из России для оплаты советских заказов по оборудованию и продовольствию алмазы! Да, к его книге «Десять дней, которые потрясли мир» Ленин написал предисловие, но о человеке и его истории надо и сегодня писать полно. Время может что-то и засыпать песком забвения.
Ей, Крупской, надо только дать намек, некоторую «наводку», указание, остальное историки рано или поздно отыщут и откомментируют. Ей надо только напомнить, что говорил сам Ленин об интервенции Антанты и ее союзников, и все начнут соображать, как складывались события на самом деле. А Ленин всегда знал, что говорил. «В продолжение трех лет на территории России были армии английская, французская, японская. Нет сомнения, что самого ничтожного напряжения сил этих трех держав было бы вполне достаточно, чтобы в несколько месяцев, если не несколько недель, одержать победу над нами». Дальше Ленин говорил о том, что большевикам удалось «разложить» войска интервентов. Верно последнее лишь отчасти. Ей и самой иногда казалось, что войска 14 государств, введенные в Россию, преследовали другие цели, нежели свержение советской власти.
На эту тему вообще надо очень серьезно поразмышлять. Согласно Брестскому миру, немцы оккупировали Прибалтику и юг России. Им в первую очередь надо было пополнять свои истощенные запасы. Их волновало, чтобы не был открыт против них Восточный фронт. Пока существовала власть большевиков, они могли быть спокойны за свои временные приобретения и надеяться на то, что все временное становится постоянным. Должно быть, в архивах и российского МИДа, и русской разведки хранится инструкция статс-секретаря МИДа Германии фон Кюльмана послу в Москве. Крупской удалось увидеть их и своей цепкой памятью многолетней подпольщицы удержать в сознании. Совершенно не стеснялись государственные деятели в своих инструкциях. «Используйте, пожалуйста, крупные суммы, — писал один дипломат другому, — поскольку мы чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы большевики выжили…»
Антанта высадила свои десанты все же исключительно ради попытки восстановления этого самого Восточного фронта, а не родственной монархии. На монархию и династические связи англичанам в высшей степени было наплевать. Десант англичан в Мурманске нужен был лишь для того, чтобы немцы не воспользовались этим замечательным портом как базой для своих подводных лодок, и был произведен с согласия Троцкого. Почти такие же цели были у Антанты и в Архангельске. Скорее противодействовать немцам, нежели вредить русским. Огромные военные склады, созданные еще царским правительством, вполне могли достаться немцам. Хотели ли этого французы и англичане?
Но Антанту волновали и запасы на Дальнем Востоке. Когда дело идет о рынках, приходится быть предусмотрительными. Союзники создавали тыл для продвижения Чехословацкого корпуса, составленного в основном из австрийских военных.
Англичан также чрезвычайно интересовала бакинская нефть, и именно поэтому в первую очередь они заняли Баку и железную дорогу до Батума. Нефть надо было вывозить.
О действиях стран Антанты следовало бы говорить, перефразируя знаменитую французскую поговорку: «Ищите деньги!» Этот самый запах денег гнал на молодую советскую державу армии капиталистов. Но опять все надо было рассматривать дифференцированно, одно оставляя для внутренней пропаганды, другое для внутреннего анализа.
Скажем, Япония, чрезвычайно заинтересованная в хозяйственном использовании дальневосточных территорий и находящаяся в состоянии войны с Германией, хотя и высадила во Владивостоке до 70 тысяч войска, никогда не поддерживала армию Колчака. Колчак претендовал на некое российское единство, а Японии в то время важно было пограбить. Грабить было лучше в состоянии разрухи и разобщенности. Поэтому японцы поддерживали только местных атаманов-сепаратистов Семенова и Калмыкова.