В чем состоит фантастичность планов старых кооператоров, начиная с Роберта Оуэна? В том, что они мечтали о мирном преобразовании современного общества без учета таких основных вопросов, как вопрос о классовой борьбе, о завоевании политической власти рабочим классом, о свержении господства класса эксплуататоров. Мирное врастание социализма. Поэтому-то в их «кооперативном» социализме было нечто романтическое, даже пошлое в мечтаниях о том, как простым кооперированием населения можно превратить классовых врагов в классовых сотрудников и классовую войну — в классовый мир (так называемый гражданский мир).
Две последние ленинские работы — «Как нам реорганизовать Рабкрин (Предложение XII съезду партии)» и «Лучше меньше, да лучше» — всё та же тревога о недостаточности контроля за увлекающимися излишним администрированием соратниками. И, констатируя: «Наш госаппарат, за исключением Наркоминдела, в наибольшей степени представляет из себя пережиток старого… только слегка подкрашен сверху». Ленин под маркой реорганизации Рабоче-крестьянской инспекции предлагает всё те же перемены в политическом строе страны, которые он имел в виду в «Письме к съезду».
Пленумы ЦК партии собирались тогда в среднем раз в два месяца, а текущую работу от их имени вели Политбюро, Оргбюро и Секретариат. По мысли Ленина, следует окончательно превратить пленумы ЦК в высшие партийные конференции с той же очерёдностью и при участии главного партийного ревизора — Центральной Контрольной Комиссии (ЦКК). А эту ЦКК соединить с основной частью реорганизованного Рабкрина.
Что для этого нужно? Ленин вспоминает, как действовали большевики в наиболее опасные моменты гражданской войны: «Мы сосредоточивали лучшие наши партийные силы в Красной Армии; мы прибегали к мобилизации лучших из наших рабочих; мы обращались за поисками новых сил туда, где лежит наиболее глубокий корень нашей диктатуры». Он предлагает делегатам съезда выбрать 75-100 новых членов ЦКК из рабочих и крестьян, которые должны будут пользоваться всеми правами членов ЦК. А Рабкрин нужно свести всего к 300-400 служащих, особо проверенных по части добросовестности, а также знания госаппарата и основ научной организации труда, в том числе управленческого, канцелярского и т.д. Объединение Рабкрина с ЦКК принесёт пользу обоим учреждениям: первое получит таким путем авторитет, по меньшей мере, не ниже, чем у Наркоминдела, второе станет полноценнее в выполнении двух своих задач — «в отношении планомерности, целесообразности, систематичности его организации и работы и в отношении связи с действительно широкими массами через посредство лучших из наших рабочих и крестьян».
Реформа предполагала, что с помощью высококвалифицированных сотрудников Рабкрина те члены ЦК и ЦКК, которые по новым правилам обязаны в определённой очерёдности присутствовать на заседании Политбюро, должны не позже, чем за сутки до него, получать все необходимые к этому заседанию бумаги. В результате, надеялся Ленин, «в нашем ЦК уменьшится влияние чисто личных и случайных обстоятельств и тем самым понизится опасность раскола».
Любопытнейшим образом заканчивается статья о реорганизации наркомата, во главе которого стоял Сталин. Эти мысли, с позиции сегодняшнего дня, относятся к вопросу «почему был сломлен народный строй». Привожу абзац целиком:
«Конечно, в нашей Советской республике социальный строй основан на сотрудничестве двух классов: рабочих и крестьян, к которому теперь допущены на известных условиях и «нэпманы», т.е. буржуазия. Если возникнут серьёзные классовые разногласия между этими классами, тогда раскол будет неизбежен, но в нашем социальном строе не заложены с необходимостью основания неизбежности такого раскола, и главная задача нашего ЦК и ЦКК, как и нашей партии в целом, состоит в том, чтобы внимательно следить за обстоятельствами, из которых может вытечь раскол, и предупреждать их, ибо в последнем счете судьба нашей республики будет зависеть от того, пойдёт ли крестьянская масса с рабочим классом, сохраняя верность союзу с ним, или она даст «нэпманам», т. е. новой буржуазии, разъединить себя с рабочими, расколоть себя с ними. Чем яснее мы будем видеть перед собою этот двоякий исход, чем яснее будут понимать его все наши рабочие и крестьяне, тем больше шансов на то, что нам удастся избегнуть раскола, который был бы губителен для Советской республики».
И понятно, почему в итоговой для своей жизни статье «Лучше меньше, да лучше» Ленин снова ставит вопрос о культуре, на этот раз управленческой. Именно здесь он выдвигает требование просвещения и обучения деятелей советского госаппарата, из чего потом ретивые агитпроповцы высекли куцый молодёжный лозунг: «Учиться, учиться и учиться!».