Эйприл и девочка пошли за чайником. Лоренс взялся знакомить новичков с остальными. Молодого звали Джордж, рыжеволосого — Арчи.
— С Эйприл вы уже знакомы, — закончил Лоренс. — Девочку зовут Кэти. Еще у нас есть Чарли — он караулит с другой стороны.
— Эти дозоры… — поймал его на слове Метью. — Для чего они?
— Мы — первые, кого вы встретили, перейдя пролив?
— Мы видели еще двух женщин, они убежали, прежде чем я смог с ними заговорить.
— Вопрос был риторическим, — пояснил Лоренс. — Иначе у вас не осталось бы поклажи, тем более полной. Кроме того, у вас есть ружье. Имеются и патроны?
— Пара дюжин.
— Приличное вооружение. Все дело в том, дорогой Метью, что одни занимаются раскопками, а другие обходятся без этого. Некоторые предпочитают, чтобы за них копали другие. Отсюда и дозоры. Что может быть печальнее: роешься в отбросах, в пыли, натыкаешься на трупы — а плоды твоего труда достаются посторонним. Причем происходит это вопреки цивилизованным правилам.
— Их больше?
— Гораздо. Есть тут одна шайка — голов тридцать, причем две трети — мужчины в расцвете сил.
— Они по крайней мере не убийцы?
— Нет. Зачем им убивать? Во всяком случае, пока. Они обходятся малым: заставляют других обслуживать себя.
Метью взглянул на курган из обломков, возле которого они примостились.
— Я бы сказал, что здесь уже пошарили. Ведь деревня стояла прямо на дороге.
— Верно, пошарили. Однако весьма поверхностно и в большой спешке. И так на всех руинах — из боязни нападения. По этой же причине мы тоже стараемся не задерживаться на одном месте. Привычка сейчас — вредная вещь.
— Наверное, вы правы.
— Кажется, я вас не убедил. В молодости я жил в Африке. Антилопы ходили там к источнику, львы — за антилопами, а мы — за львами. Так вот, эти руины — наш водопой. У этого места есть еще одно преимущество — хороший обзор в двух наиболее опасных направлениях, в одну и другую сторону дороги. А вот и чай!
Во время чаепития Метью получил дополнительные сведения об оперативной обстановке. Большие пластмассовые чашки, в которых остывал чай, были раскопаны вместе с корзинами для пикника. В этой группе вожаком был Лоренс, а Эйприл — самой влиятельной персоной. Метью вспомнил Миллера и Ирен; впрочем, это были совершенно разные личности. Лоренс превосходил Миллера умом и культурностью, но ему недоставало его силы; сила же, которая чувствовалась в Эйприл, отличалась от холодности Ирен: в ней было больше положительных черт, больше чувства.
Метью пока не разобрался, существует ли между Эйприл и Лоренсом интимная связь. Глядя на женщину — а он бросал на нее откровенно любопытные взгляды, — понять этого было нельзя. Принадлежность к среднему сословию неминуемо сближала их. Остальные, за исключением Чарли, с которым Метью еще не познакомился (малолетняя Кэти пошла к нему с чашкой чая), принадлежали к рабочим. Конечно, делить людей на подобные категории было сейчас верхом абсурда, однако в отчаянных ситуациях человек склонен к абсурдным умозаключениям.
Эйприл хранила молчание, но остальные засыпали новичков вопросами, касавшимися в основном путешествия по морскому дну. Сама эта мысль казалась им экстравагантной и в то же время привлекательной, хотя этим интерес не исчерпывался; выяснилось, что их привлекало именно то, от чего бежал Метью, — оторванность от остального человечества. Эти люди ощущали себя потенциальными жертвами; Метью же еще не испытывал такого чувства.
— Как насчет воды? — поинтересовался Лоренс.
— Нам хватило. — Он указал на канистру, привязанную к рюкзаку.
— По пути пресной воды не находили?
— Были два ключа. Но оба солоноватые.
— Остаточные соли, надо полагать. Во всяком случае, жить там невозможно. Даже ваш приятель–капитан не протянет долго. Можно взять с собой еды от силы на неделю, а потом — голод.
— У вас уже есть запас пищи?
— Да. Мы стараемся его пополнять.
Какое–то время запасы будут расти, но потом, когда придется снова и снова возвращаться к одним и тем же руинам, положение ухудшится. Придется охотиться за консервами, которых будет все меньше и меньше, а потом голодать. А ведь впереди зима…
— Вы не пытались организоваться?
— Организоваться? — удивился Лоренс.
— Для долговременного выживания.
— Как–то раз мы нашли гусыню. Живую, бившую крыльями. Подрезали ей крылья, посадили в загон. Вдруг нам бы попался гусак? Или удалось бы сговориться с теми, у кого он уже есть. — Лоренс обреченно вздохнул. — Но ее забрали мародеры. В ту ночь они полакомились жареным гусем — вот уж наелись до отвала!