Мужчина был высок и крепок сложением. На нем была мохнатая шкура, которая в сочетании с пышной огненно–рыжей бородой делала его похожим на настоящего дикаря. Метью взял в руки ружье и проверил, заряжено ли оно.
Незнакомец заторопился к ним по завалам из мусора, двигаясь на диво легко для своих габаритов.
— Куда это вы идете? — осведомился он, настигнув их.
— На восток, — лаконично ответил Метью.
Вблизи бородач выглядел не таким страшным, а в его повадках и вовсе не сквозило ничего пугающего. Он указал на ружье:
— Заряжено?
— Оба ствола.
— «Все, взявшие меч, мечом погибнут». Матфей, 26:52. Хотите перекусить и чего–нибудь выпить, прежде чем продолжите свой путь на восток?
Метью опустил ружье, не снимая палец с курка.
— Очень любезно с вашей стороны.
— Я люблю компанию. Нельзя почитать Господа, не радуясь Его творениям, а ведь человек — венец творения Господнего. Бог создал человека по подобию Своему, по образу Божьему создал Он его. Тем более мальчишка совсем замерз. Ему бы не помешало присесть к огню и погреть ручонки.
— Да, — согласился Метью, — нам обоим это бы не помешало.
— Тогда пошли. За мной!
Незнакомец тут же набрал большую скорость и был вынужден то и дело останавливаться и подгонять их, пока они ковыляли по битому кирпичу и известке. Штурм препятствий продолжался минут десять, пока перед ними не предстала площадка, где царствовал уже не хаос, а какое–то подобие порядка. Площадка имела в поперечнике примерно двадцать пять ярдов. Она была замощена кирпичами и плитами; посередине стоял дом, сколоченный из досок. У дома была слегка покатая крыша, в углу которой высилась башенка с деревянным крестом высотой в несколько футов. Сверху башенка была обложена кусочками стекла. Из торчавшей на крыше трубы вился дымок. Рыжебородый подошел к двери и приветливо распахнул ее:
— Добро пожаловать, друзья. Входите.
Внутри оказалось не так темно, как ожидал Метью: одна стена дома была сплошной, зато в противоположной было прорублено окно, забранное не стеклом, а какой–то полупрозрачной пластмассой. В данный момент окно было закрыто, но, судя по петлям, его можно было и распахнуть. На полу лежал теплый ковер, от которого сразу делалось уютно; в комнате пахло горьковатым дымом. Дым шел от пиленых дров, лежавших в очаге, однако Метью подметил, что главным топливом служит уголь, лежавший горкой в углу комнаты, рядом с поленницей. Основным элементом очага была тяжелая клеть из стальных прутьев — в таких сжигают листья, — которую, несмотря на вмятины, нельзя было ни с чем спутать; угольки, прогорев, падали на металлический поддон. Над очагом было устроено подобие металлического зонта, от которого тянулась к потолку труба. Сама труба была сделана из консервных банок без крышек и донышек; хозяину пришлось, наверное, немало потрудиться, чтобы скрепить их. В трубу валила большая часть дыма, но немного все же расплывалось по помещению.
Стена напротив окна была увешана полками; на одной лежали инструменты, без которых нельзя было бы изготовить зонт и трубу: клещи, плоскогубцы, два молотка, гвозди, проволока и прочее. Инструменты пригодились для изготовления не только трубы, но и мебели: низкой кровати, шаткого столика, двух табуреток, ступенек к алтарю и самого алтаря, размещавшегося в том месте, где был приподнят потолок. Кровать представляла собой деревянную раму с мелкой сеткой, поставленную на деревянные чурбачки; поверх сетки аккуратно, как в казарме, были расстелены одеяла. Алтарь был сам по себе весьма простеньким, но его покрывала малиновая напрестольная пелена с золотым шитьем. Над алтарем свисал на цепи самодельный светильник–лампада с горящим свечным огарком, загороженным красными стеклышками.
— Садитесь, — последовало приглашение. — Я поставлю на огонь котелок, и мы с вами перекусим.
Рыжебородый снял с большого закопченного котла доску и поставил котел в огонь. С сомнением заглянув в котел, он взял с полки несколько банок — рагу с овощами, быстро вскрыл их и вывалил содержимое в котел. Затем добавил туда воды из пластмассовой лейки.