Печальные раздумья мальчика прервал чей-то крик. Роб вскинул голову — от края поля скакал всадник. Кричал, несомненно, он. Роб в панике огляделся. Неподалеку, сразу за соседним полем, темнел лес. «Только бы успеть добежать!». Всадник приближался. Не теряя времени, Роб схватил носки и ботинки, и бросился бежать.
До живой изгороди было ярдов двадцать. Не заметив поблизости проема, Роб нырнул в узкую щелочку и выскользнул, немного поцарапанный, но успокоенный — спасен! Всаднику придется скакать кругом, а он тем временем будет уже в лесу. Ноги болели ужасно, но он терпел. До леса оставалось меньше тридцати ярдов. Вдруг за спиной послышался крик, Роб обернулся через плечо. Всадник перелетел через изгородь и был уже совсем близко.
Роб побежал быстрее. Двадцать ярдов, десять… Нет, не спастись! Сейчас жеребец затопчет его копытами или всадник заколет шпагой… Неожиданно Роб споткнулся, упал и больно ударился. Не в силах подняться, он лежал на земле лицом вниз. Стук копыт приблизился, затих, совсем рядом фыркнула лошадь.
Роб поднял голову и поразился удивительно красивому зрелищу. Всадник четко вырисовывался в ослепительных лучах солнца, притаившегося за его спиной. Лицо его скрывала тень. Роб поискал глазами шпагу, но не заметил ее.
Лошадь нетерпеливо переступила, всадник сдержал ее, чуть повернувшись в седле, и Роб с удивлением увидел, что перед ним вовсе не взрослый мужчина, а светловолосый мальчик, едва старше его самого.
Глава пятая. ПЕЩЕРА
Проворно и легко всадник спрыгнул с коня. Держа поводья одной рукой, он протянул другую Робу:
— Ты цел? Давай помогу.
Говорил он уверенно, даже с некоторым высокомерием, слегка растягивая слова. Роб встал, морщась от боли. Мальчик отпустил поводья и успокаивающе положил руки Робу на плечи.
— Да ты босиком! — удивился он. — Ноги до крови стерты! Садись, посмотрим как следует.
Роб все еще сжимал в руке ботинок, второй и носки он выронил при падении. Он послушно сел на землю, и светловолосый парнишка присел перед ним на корточках.
— Ничего хорошего, — объявил он, закончив обследование. — Потерпи, я принесу воды. — Он подошел к лошади и отцепил от седла плоскую фляжку в кожаном футляре. Налив в ладошку немного воды, он осторожно промыл ранки. — Надо обязательно перевязать.
— Там не осталось воды? — спросил Роб. — Я бы чуть-чуть попил, если можно.
— Конечно, о чем разговор!
Роб отпил из фляжки и вернул ее мальчику.
— Ты ведь не крестьянин? — спросил тот.
Как Роб узнал позже, «крестьянами» называли работников на фермах и прислугу джентри.
— Я из Урбанса.
Мальчик изумленно уставился на него:
— А как ты сюда попал?
— Через заграждение. Точнее, прополз под ним.
Роб и не пытался обманывать, зачем? Убежать все равно не удастся боль в ногах, притупившаяся во время бега, напомнила о себе с новой силой. Этот парень наверняка потащит его в полицейский участок. А потом? Снова интернат? Ну и пусть! Он только проклинал себя за то, что так скоро попался.
— Меня зовут Майк Гиффорд, — сказал его новый знакомый. — А тебя?
Роб назвался.
— Я никогда не встречал никого из Урбанса. Какой он?
Роб беспомощно развел руками:
— Не знаю… Трудно объяснить… просто, такой и все.
— Ясно. А зачем ты сюда пришел?
Он сбивчиво рассказал о гибели отца; о том, что случилось потом; о тайне своей матери; о мытарствах в интернате.
— Да, жестоко, — покачал головой Майк. — У нас в школе новичкам тоже несладко вначале, но чтоб так… — Он внимательно посмотрел на Роба. — И что теперь?
— Ты мог бы просто забыть, что видел меня, — осторожно сказал Роб.
— А дальше?
— Как-нибудь проживу.
— Да ты даже идти не сможешь. Посмотри на свои ноги!
— Отлежусь.
— Где? Тебя сразу схватят.
Он говорил снисходительным, но решительным тоном. Роб молчал, уже ни на что не надеясь.
— Как ты собираешься жить? — снова заговорил Майк. — Ты хотя бы знаешь, как поймать кролика, как освежевать его, приготовить?
— Нет.
— А я знаю. Будь я на твоем месте, я бы не пропал. — Он не хвастался, просто был уверен в себе. — Но я бы не хотел так жить долго.
— Найду работу, любую, мне все равно.
— Маловат ты для работы. Да и расспросы начнутся: кто, откуда. У нас крестьяне обычно не уезжают из своих деревень.
Он явно считал затею Роба безрассудной.