Приветствовать их вышла леди Энгкетл, которой ее такт предписывал по отношению к Герде куда большую теплоту, чем была бы уместна с другим гостем.
— Ну до чего же я счастлива вас видеть, Герда! Мы же век не виделись! И Джон!
Становилось ясно, что Герду ожидали с пылким нетерпением, а Джон — лишь приложение к ней. Такая несуразица сразу вогнала Герду в столбняк неловкости.
— Вы знакомы с Эдвардом Энгкетлом? — продолжала Люси.
Со словами: «По-моему, нет» Джон кивнул Эдварду. Вечернее солнце зажгло золото волос Джона, подчеркнув голубизну глаз. Так мог выглядеть сошедший на берег викинг Вильгельма Завоевателя. Его голос, низкий и звучный, был приятен для слуха, и магнетизм всей его личности покорял окружающих. Увы, Эдвард, по контрасту с Джоном, выглядел бескровным, слишком бесцветным. Угловат, сутул, словно привидение старого замка…
Генриетта предложила Герде осмотреть огород.
— Люси, конечно, потащит нас любоваться каменным садом и осенними клумбами, — говорила она по дороге. — Но мне всегда были по душе огороды — милей и приятней. Можно посидеть возле огуречных грядок или зайти в теплицу. Никто не беспокоит, да и есть что пожевать.
Они и правда нашли перезрелый горох. Генриетта ела его сырым, а Герде он не понравился. Она была рада ускользнуть от Люси, сегодня еще более оживленной, чем обычно. Зато с Генриеттой Герда говорила почти воодушевленно. Вопросы Генриетты были таковы, что у нее всегда было что ответить. Через десять минут Герда почувствовала себя куда лучше и начала думать, что уик-энд, в конце концов, может оказаться не так уж страшен.
Зена ходит в школу и ей только что подарено новое платье. Герда пространно его описала. Да, и новый магазин кожаных изделий тоже очень мил. А правда ли, интересовалась Генриетта, так легко самой сплести сумку? Герда должна ей показать.
До чего же, в самом деле, легко сделать так, чтобы Герда выглядела счастливой, и как этот счастливый вид ее разительно преображает! «Бедняжка сейчас свернется клубком и замурлыкает», — подумала Генриетта.
Они сидели, довольные, на углах парниковых рам, и солнце, теперь уже низкое, создавало видимость летнего дня. Внезапно они обе замолчали. Безмятежность сползла с лица Герды. Плечи ее поникли. Она вздрогнула, когда Генриетта заговорила.
— Почему ты приезжаешь, если ненавидишь все это?
Герда торопливо начала:
— Да нет. Не знаю, с чего ты это взяла…
На миг запнувшись, продолжала:
— Это ведь так здорово — укатить из Лондона, а леди Энгкетл просто ужасно добрая.
— Люси? Ничего подобного.
Герду это слегка ошарашило.
— Да нет же. Она всегда так любезна со мной.
— У Люси прекрасные манеры и она умеет быть приятной. Но она скорее жестокая женщина. Это, я думаю, оттого, что она понятия не имеет, как думают и что чувствуют люди обыкновенные. И тебе ненавистно бывать здесь, Герда! Ты же это знаешь. Так чего ради приезжать с такими чувствами?
— Ну, видишь ли, это нравится Джону.
— О, Джону тут по душе. Но ты бы могла отпускать его одного.
— Он не захочет. Уик-энд без меня ему будет не в радость. Он совсем лишен эгоизма. Он считает, что для меня большое счастье выезжать за город.
— За город — это хорошо, — сказала Генриетта, — только не надо добавлять к Энгкетлам.
— Я… я не хотела создавать впечатление, будто я неблагодарна.
— Милая Герда, да и почему это мы должны быть тебе по душе? Я всегда считала, что мы, Энгкетлы — отвратное семейство. Все мы обожаем собираться и говорить на собственном необыкновенном языке. Неудивительно, если постороннему хочется убить нас.
Помолчав, она добавила:
— Кажется, время идти к чаю. Вернемся.
Она наблюдала за лицом Герды, когда та встала и зашагала к дому. «А ведь это здорово, — подумала Генриетта, — увидеть вдруг, как именно выглядели лица христианских мучениц перед выходом на арену со львами.
Едва выйдя за изгородь, они услышали выстрелы, и Генриетта заметила:
— Похоже, избиение Энгкетлов уже началось.
Оказалось, сэр Генри и Эдвард заспорили об огнестрельном оружии, иллюстрируя доводы пальбой из пистолетов. Оружие было страстью сэра Генри, и он располагал целой коллекцией. Он вынес несколько пистолетов и мишени, и они с Эдвардом затеяли состязание.
— А, Генриетта! Попробуйте-ка, сумеете ли застрелить грабителя?
Генриетта взяла у него револьвер.
— Ага. Правильно. Да, цельтесь вот так.
Трах!
— Не попали вы в него, — сказал сэр Генри.
— Ну-ка, а Герда?
— Ой, я не знаю…
— Давайте, миссис Кристоу. Это совсем просто.
Герда выстрелила, вздрогнула и зажмурилась. Пуля отклонилась больше, чем у Генриетты.
— И я хочу, — сказала Мэдж, подходя.
— Это труднее, чем кажется, — заметила она после двух попыток. — Но довольно забавно.
Из дома вышла Люси. Следом показался высокий и мрачный юноша.
— Это Дэвид, — объявила она.
Пока ее муж приветствовал Дэвида Энгкетла, она взяла у Мэдж револьвер, перезарядила его и без лишних слов трижды продырявила мишень рядом с центром.
— Отлично, Люси, — воскликнула Мэдж. — Я и не знала, что стрельба входит в число ваших сильных сторон.
— Люси, — сурово сказал сэр Генри, — всегда убивает того, в кого стреляет.
И добавил с мечтательной интонацией:
— Однажды это пригодилось. Помнишь, дорогая, головорезов, что напали на нас в тот день на азиатской стороне Босфора? Двое уже повалили меня и подбирались к моему горлу.
— А что делала Люси? — спросила Мэдж.
— Дважды пальнула в кучу. Я даже не знал, что у нее с собой пистолет. Одному негодяю прострелила ногу, а другому — плечо. Это была наибольшая опасность, какой я подвергался в сем мире. Не представляю, как она не убила меня.
Леди Энгкетл улыбнулась ему:
— Я считаю, что всегда надо идти на некоторый риск, — сказала она мягко. — И делать это быстро, не слишком раздумывая.
— Восхитительная мысль, дорогая, — сказал сэр Генри. — Но мне всегда было немного огорчительно, что риском, на который ты пошла, был я!
Глава 8
После чая Джон предложил Генриетте: «Прогуляемся?» а леди Энгкетл сказала, что она должна показать Герде «каменный сад» [5], хотя конечно, сейчас не самое подходящее время года.
«Прогулка с Джоном, — подумала Генриетта, — менее всего похожа на прогулку с Эдвардом». С Эдвардом у нее чаще всего было чувство убитого времени. Он был прирожденный убийца такого рода. Гуляя с Джоном, она неизменно наполнялась бодростью, а сегодня, поднимаясь на Лемешный Кряж, даже сказала, переводя дух:
— Это не марафон, Джон!
Он засмеялся и умерил шаг.
— Я тебя уморил?
— Да нет, я могу ходить быстро, но зачем? Мы ведь ни за кем не гонимся. Откуда вообще в тебе эта свирепая энергия? Ты от себя самого убегаешь?
Его шаги замерли.
— Почему ты так сказала?
Генриетта взглянула на него с удивлением.
— Я не вкладывала в это никакого особенного смысла.
Джон снова зашагал, но теперь уже медленнее.
— В самом деле, — сказал он. — Я устал. Я очень устал.
Она слышала утомление в его голосе.
— Как там Крэбтри?
— Еще рано говорить, но, по-моему, я понял, в чем дело. Если это так, — его шаги опять ускорились, — мы на пороге открытия.
— Ты хочешь сказать, что будет найдено средство от болезни Риджуэя? Что от нее не будут умирать?
— Разве что случайно.
«Какие странные люди — врачи», — подумала Генриетта. Случайно!
— Иначе говоря, это откроет широчайшие возможности.
Он глубоко вздохнул.
— Приятно оказаться здесь, приятно наполнить легкие этим воздухом, приятно видеть тебя. — Он издал один из своих внезапных быстрых смешков. — И это все будет приятно Герде.
— Герда, разумеется, просто обожает бывать в «Пещере»?
5
«Каменный сад» — широко распространенная в Англии форма декоративного сада, возникшая в конце XIX в, (создатели — архитекторы Маусон и Люйтенс). Обычные принадлежности таких садов — каменная стена с вьющимися растениями, окаймленный плитами прямоугольный или овальный пруд с ирисами и кувшинками, валуны или группы камней, обилие цветов и декоративных растений с большими листьями.