— Ничего.
— Но там же стреляли, не так ли?
— Да, кажется.
— Трех человек застрелили, а вы ничего не слышали?
Он говорил так, словно мы были во всем виноваты. Или по крайней мере я. Хотя если бы я что-нибудь услышал, особенно первый выстрел, то, возможно, попытался бы помешать этой кровавой бойне.
— Нет. Мы ничего не слышали.
— Полиции известно, что произошло? Это ведь не было убийство с самоубийством?
— Не похоже. Но я не знаю, какие могли быть мотивы у убийцы.
— Мы с Иллиной заедем проведать вас, — заявил он.
— Мы будем ждать вас с нетерпением.
— Хорошо.
Для признанного писателя и бывшего профессора, специализировавшегося на английской литературе, который должен был знать толк в иронии, Конрад, похоже, оставался совершенно невосприимчив к сарказму.
— Я передам Эллен, что вы звонили.
К вечеру все успокоилось, но было бы опрометчиво полагать, что наша жизнь вернулась в привычное русло. Я вообще сомневался, что когда-нибудь у нас все будет как прежде. Однако мы приготовили обед — ничего особенного: салат и бутерброды, поджаренные на гриле. Потом сели втроем за стол и приступили к трапезе.
Тем вечером мы почти не разговаривали.
Жена посоветовала мне отдохнуть после обеда, посмотреть телевизор или почитать газету, и сказала, что сама уберет посуду. Я подумал, что она хочет спровадить меня и остаться на кухне одна. Поэтому вышел на несколько минут, а потом вернулся под предлогом, что хочу заварить себе кофе, и увидел почти пустой бокал вина рядом с раковиной, около которой стояла Эллен. Когда она потянулась за ним, я сказал ей:
— Привет!
Жена подпрыгнула и опрокинула стакан в раковину, полную горячей мыльной воды.
— Боже, не делай так больше никогда!
— У тебя все нормально?
— Все отлично. Конечно, у меня все просто замечательно. Нет… разумеется, все плохо. Хотела бы я посмотреть на человека, которому в подобной ситуации было бы хорошо.
Я вытащил из воды стакан и поставил на стол.
— Он мог разбиться. Нельзя его мыть вместе с обычной посудой.
Эллен пристально посмотрела на меня:
— Я просто хотела немного расслабиться.
— Конечно.
— У нас был трудный день. Если когда-то я и увлекалась алкоголем, то теперь с этим покончено. Курить ведь бросила.
Я кивнул и вернулся в гостиную.
Полицейские велели нам никуда не уезжать в течение нескольких дней. На обочине шоссе была припаркована черно-белая полицейская машина, а оградительная лента так тщательно опутывала дом Лэнгли, словно какой-то хулиган решил обмотать его туалетной бумагой. Только она была желтой и аккуратно закрепленной.
Присутствие полицейских не успокоило Эллен, и она не могла уснуть. Несколько раз вставала, ходила по дому, проверяла окна и двери. Она попросила меня проверить гараж и стояла на ступеньках черного хода, наблюдая, как я хожу вокруг пикапа. Полицейские в конце концов разрешили мне убрать с шоссе автомобиль с прицепом. Потом я осмотрел помещение, где хранил газонокосилки, инструменты и другие вещи, включая картины.
— Все чисто, — доложил я, не упомянув о том, что наш дом окружен деревьями, и если кто-то и следил за нами, то вряд ли стал бы использовать для укрытия гараж. Здесь было огромное количество мест, где злоумышленник мог спрятаться.
Мы легли в постель. Эллен взяла в руки книгу, но вскоре отложила.
— Знаешь, я несколько раз перечитывала один и тот же абзац, — призналась она, — но так и не поняла, что там написано.
Я хотел пошутить и сказать что-то вроде: «Ты перечитываешь книгу Конрада?» — но вовремя прикусил язык.
— Тебе сейчас трудно сосредоточиться?
Жена покачала головой, положила книгу рядом с прикроватной лампой, протянула руку к выключателю и погасила свет. Я зарылся поглубже под одеяло, и некоторое время мы молча смотрели в потолок. Не знаю, как долго это продолжалось, наверное, я в конце концов уснул, потому что мне приснился сон. Снилось, что еду на тракторе по холму, который становится все круче и круче, пока навесная косилка впереди не оказалось у меня над головой, и…
Эллен толкнула меня в бок, и я проснулся. Было где-то около полуночи.
— Что? Хочется курить?
— Нет, я не об этом, — быстро прошептала жена.
— А в чем же дело? — Мое сердце учащенно забилось.
— Я что-то слышала!
— Что? Где?
— Дверь. Я слышала, как хлопнула дверь внизу.
— Может, тебе приснилось?