Сторонний наблюдатель заметил бы, как сильно побледнел Эплби. Эту партию он проиграл. Возможно, решающую партию. Надо было настоять, чтобы Додд выделил больше людей для наблюдения, а не только констебля в привратницкой. Надо было вызвать бригаду специалистов из Лондона, чтобы они всю ночь вскрывали сейф…
Он заставил себя приступить к осмотру. Насколько он мог видеть, все оставалось на своих местах. Письменный стол не тронули. И сейф не взламывали. Некто, проникший в кабинет, прекрасно знал, что искать, где это спрятано и как получить туда доступ. Сейф, о самом существовании которого, похоже, в колледже никто и не подозревал, не являлся загадкой для незваного гостя. Ему не составило труда открыть его, несмотря на мудреный цифровой замок. Так кто же этот незваный гость? Эплби прикинул возможные версии. Один из четырех, спавших по соседству в профессорских апартаментах, мог легко сюда проникнуть.
Эплби снова скрылся за шторами и осмотрел окна. Теперь все прояснилось. Взломщик алмазом прорезал три круга, к которым приложил куски мешковины, обработанные клейким веществом. Сквозь эти гасящие звук прокладки он пробил отверстия и добрался до шпингалетов и до замка. Этот прием относился скорее к беллетристике, нежели к криминалистике, однако он сработал на удивление удачно. Обычно в результате стекло с громким звоном разбивалось об огромный подоконник. Однако здесь куски стекла находились почти рядом с линиями надрезов, и шум едва ли мог достигнуть комнат прислуги покойного ректора или же находящихся за углом профессорских апартаментов.
Взломщиком мог оказаться один из обитателей этих апартаментов. Но тогда что означала открытая западная калитка? Ключ в ней торчал со стороны сада. Если взлом и открытая калитка как-то связаны и если в этом замешан кто-то из четверых (Эмпсон, Хэвеленд, Поунолл, Титлоу), то он прошел через калитку в какой-то из двориков. И все еще остается там. Или же некто извне проник на территорию колледжа с десятым ключом через турникет, совершил ограбление и таким же образом оказался во внутренних двориках.
Однако все это могло быть подстроено с целью сбить сыщиков с толку. Зачем оставили ключ в замке? Как ложный след? А если взломщик проник в кабинет не со стороны сада, а из Епископского дворика? Тогда он мог вставить ключ со стороны сада, чтобы навести на выводы об обратном. Однако что же логически следует из этих выводов? Из них следует, что кто-то прошел из Садового сквера (или, возможно, со Школьной улицы) во внутренние дворики колледжа, а затем (поскольку этого вымышленного субъекта там обнаружить не удалось) вернулся тем же путем, оставив калитку открытой, а ключ в замке. Эта версия была настолько лапидарна, что не заслуживала даже поверхностного рассмотрения. Почти наверняка кто-то прошел из Садового сквера в Епископский дворик, и почти наверняка этот кто-то все еще находился там. Ведь если (вспомним скрип!) калитку оставили открытой, чтобы не шуметь перед возвращением, то о ключе просто могли забыть, когда принималось решение, что действовать нужно именно так. Но если бы этот некто вернулся в Садовый дворик, он бы инстинктивно стал заметать следы и почти наверняка захлопнул бы калитку и взял ключ с собой.
Если бы дело действительно обстояло подобным образом и злоумышленник находился где-то в главных зданиях и намеревался улизнуть через калитки, то он был практически в руках Эплби. Оставить калитку открытой при том, что вокруг рыщет полиция, было грубейшей ошибкой. Оставить ключ в замке – еще более неосмотрительно. Оба эти факта наводили на мысль о человеке, которого Эплби до последнего момента никак не связывал с образом убийцы Амплби. И если он сейчас поджидал именно убийцу, то «загадка колледжа Святого Антония» вполне может стать достоянием истории в течение получаса. Именно эта мысль приводила Эплби в некоторое замешательство.
Эплби снова спрыгнул в темноту, направился к западной калитке и обнаружил, что смотрит на наставленное на него тускло поблескивающее дуло револьвера. Здоровяк констебль нечасто держал в руках подобного рода оружие, так что Эплби испытал облегчение, узнав, кто перед ним. По крайней мере, констебль оказался бдительным служакой, и его можно было задержать на посту чуть дольше. Инспектор шепотом дал ему указания. Сам он решил вернуться, чтобы осмотреть профессорские апартаменты. Констеблю надлежало продолжать наблюдение и задерживать всех проходящих. Если не поднимать шума, то был шанс тихо взять взломщика с неопровержимыми уликами. Общая тревога и обыск могли бы выявить кого-то, кто вряд ли смог бы объяснить свое присутствие, однако ему вряд ли удалось бы что-то инкриминировать за отсутствием улик. Тем временем осмотр профессорских апартаментов мог выявить отсутствие одного из их обитателей. Это само по себе станет свидетельством того, что при запланированной поимке злоумышленника у западной калитки что-то может пойти не так.