Юрский засмеялся, прикрывая рот пухлой ладонью.
«Неужели не догадается?» – с тоской подумал Плеханов.
В этот же момент Губенко подпрыгнул на месте.
– Вспомнил! Бред преследования и бред величия!
– Все так. Можете садиться, – произнес Владимир Александрович.
Губенко с облегчением опустился на стул и спрятался за широкой спиной сидевшего перед ним Гаршина – высокого, смуглого, полного, широкоплечего парня, стриженного под «ежик».
Виктор вернулся на место и стащил с головы «корону». Юрский до сих пор улыбался.
– Ну-с, как ваша фамилия, молодой человек? – обратился он к Виктору. – Ставлю вам зачет.
– Плеханов.
Виктор покраснел. Он не считал, что заслужил подобное счастье, но, с другой стороны, легко отделался. В любом случае ему не придется пересдавать психопатологию (которая, к слову сказать, должна была быть еще на втором или третьем курсе), если избранная доктором наук «жертва» не ответит на один из следующих вопросов.
Юрский обратился к ведомости.
– Простите, первая «п»? Петрушка?
– Да.
– Вашей фамилии нет в ведомости. – Юрский нахмурился и снова пробежался глазами по списку. – Нет-с.
– Нет? – растерялся Виктор. – Надо же, пять лет учусь – был, а сейчас нет? Наверное, ведомость заново вносили в компьютер, а меня пропустили.
Владимир Александрович дописал от руки фамилию студента и сделал отметку о зачете.
– Выясните этот вопрос, – сказал он, посмотрев на Виктора поверх очков.
– Выясню, – пообещал Плеханов. – Это просто ошибка.
– Не сомневаюсь. – Юрский улыбнулся, сделал пометку в блокноте и вновь обратился к аудитории: – Ну-с, с первым заданием вы справились, – палец его вновь заскользил по строчкам ведомости. – Славина!
По аудитории теплой волной зашелестел одобрительный гул – Славина была отличницей и все знала.
– Расскажите нам о типах конечных состояний при шизофрении.
Вопрос был простым, по крайней мере, Виктор знал ответ. Славина его тоже знала.
– Ну, все, – Максим немного расслабился, – остался последний вопрос. И вероятность, что вызовут меня – один к сорока шести. Почти как в лотерее. То есть никаких шансов.
– Я бы не стал радоваться. Вероятность незачета остается. Во-первых, всезнаек гораздо меньше, чем «Губенко» и «Гаршиных», а во-вторых, спорим, Юрский приберег напоследок какой-нибудь особенно сложный вопрос. Лучше бы сам ответил. Ты, по крайней мере, на всех лекциях был, в отличие от того же Гаршина.
Славина между тем закончила говорить, и преподаватель снова сделал пометку в блокноте.
– Итак, последний вопрос. Ну-с, может, есть желающие? – Владимир Александрович внимательно посмотрел на студентов. – Ну-с?
Все как один опустили глаза, стараясь не смотреть на преподавателя и казаться как можно более незаметными.
– Понимаю-с, никто не хочет брать на себя ответственность за возможный провал, но я уверен, вы ответите. Тот, кто был на моих лекциях, обязательно ответит.
Виктор посмотрел на друга.
– Слышал? Вопрос по лекциям! Давай!
Максим поднял руку.
Юрский прищурился и оценивающе посмотрел на добровольца.
– Фамилия?
– Куликов.
– Расскажите нам, как отличить эпилептический припадок от истерического.
Вопрос оказался несложным и те, кто присутствовал на лекциях Владимира Александровича, действительно ответили бы. Макс не пропустил ни одной лекции Юрского, а Плеханов ответил бы, даже если бы пропустил. В «Кащенке» он видел эпилептические припадки и с легкостью мог не только назвать признаки, но и отличить припадок эпилептика от припадка истерика в действительности.
Виктор поежился, вспомнив прошлую ночь. Причиной припадка у одного из пациентов был Савичев. Наверное, Александр Алексеевич приходил в палату эпилептика именно за вилкой, которой потом исколол себе запястье…
– Очень хорошо, – Юрский кивнул Куликову, чтобы тот сел на место. – Ну-с, поздравляю, зачет вы сдали.
Аудитория оживилась. Виктор одобрительно похлопал друга по плечу.
– Молодец, Макс.
– Это дело надо отметить! – улыбнулся Куликов.
– Всенепременно. Вот вечером и отметим.
После зачета студенты отправились в столовую. Виктор с тоской посмотрел на образовавшуюся у кассы очередь, и собрался было уходить, но Макс его остановил, справедливо заметив, что перекусить стоит – впереди две самые тоскливые лекции. Виктор вяло согласился и встал в очередь.
Ему жутко хотелось спать, ноги с трудом передвигались, перед глазами то и дело вспыхивали мелкие ослепительно белые точки, в голове шумело.
– Слушай, – шепнул Куликов, когда молодые люди вошли в аудиторию. – Я смотрю, ты совсем расклеился. Может, сядем на заднюю парту, ты немного поспишь? Видимо, дежурство этой ночью у тебя получилось невеселым.
Виктор неопределенно мотнул головой. Спать он не собирался, но с удовольствием разместился на задней парте, чтобы немного приглушить трубный бас лектора.
Народ постепенно возвращался из столовой. К молодым людям подошел Гаршин – высокий плечистый парень с очень смуглой кожей и ежиком темных волос.
– Вы чего здесь забыли? Всегда ведь впереди сидели, отличники! – он презрительно фыркнул и сел прямо пред Плехановым.
Виктору было лень придумывать ответ, и он опустил голову на сложенные на парте руки.
– Толкнешь, когда препод придет, – попросил он Максима.
– Хорошо. Поспи немного, а то ты как вареная муха.
Макс еще что-то сказал, но Виктор не понял, что именно. Перед его глазами возникло лицо Савичева. Александр Алексеевич приглаживал топорщившиеся во все стороны тонкие длинные светлые волосы с проседью и дергал левым глазом.
– Это от ветра. Вертолеты! А цыганку вы так и не прогнали, а обещали! Она все приходит… приходит…
Шея Савичева стала распухать, превращаясь в огромный комок. Комок шевелился, по нему пробегала рябь, появлялись и исчезали складки, морщинки, и вдруг Плеханов с удивлением узнал в комке лицо заведующего – Геннадия Андреевича Никифорова. Заведующий вторым отделением психиатрической клиники добродушно улыбнулся Виктору и указал глазами наверх, на голову Савичева.
– Смотрите за ним хорошенько, – произнес Никифоров тонким женским голосом, необычайно похожим на голос Ольги Николаевны, – а то ведь додумается в следующий раз вилку в шею воткнуть, и умрет от потери крови.
Голова Савичева рассмеялась, шея заколыхалась, лицо заведующего исчезло.
– Не додумаюсь, – заверил Александр Алексеевич, – я не хочу умирать. Просто мне нужна кровь. Немного крови, и все будет в порядке.
Плеханов вздрогнул – на плечо ему опустилась чья-то тяжелая ладонь.
– Витек, вставай.
– А? Препод пришел? – Виктор с трудом разлепил веки.
– Нет, домой пора.
Плеханов посмотрел на часы и присвистнул.
– Почему разбудил?!
– А оно тебе надо? Лекцию у меня потом спишешь. Зато выспался. Мне просто было жалко тебя будить.
Виктор мотнул головой и с удивлением понял, что сон, пусть даже не самый приятный, принес ему облегчение. Голове стало легко, силы восстановились, правда ужасно хотелось есть.
– Ну, – бодро спросил он, – теперь на дискотеку?
– Может, отложим?
– Нет. Вот если бы ты меня разбудил раньше, я бы пошел домой отсыпаться, а сейчас я нормально себя чувствую. Да и проветриться не помешает. Давай пешком до «ЭльГреко»?
– Давай.
Ночной клуб «ЭльГреко» – один из самых популярных молодежных клубов города. Во-первых, цены в нем всегда умеренные, вполне по карману студентам, во-вторых, по четвергам для прекрасной половины человечества организуется бесплатный вход, что привлекает девушек. А если в клубе много девушек, наплыв молодых парней обеспечен. И, наконец, в-третьих, располагается дискоклуб в одном из красивейших мест города – недалеко от центра, рядом с огромным парком. От медицинского института – полчаса неспешным шагом по набережной.