Но если люди из Администрации не угрожали Антону по дороге в «Кащенку» и не появлялись в клинике до четверга, зачем Антон тайком звонил отцу? Чего испугался? А он точно звонил, иначе Юрский не стал бы требовать со студентов деньги.
– Я не понимаю, – произнес Виктор, – почему он не сказал о звонке отцу? Мне кажется, Антон хотел что-то скрыть. Однажды он даже пожаловался на телефон. Хотел позвонить домой, а в ординаторской только внутренний телефон. Он сказал, будто попал к какому-то психиатру. А сам, между тем, уже звонил отцу. Наверное, воспользовался телефоном дежурных на первом этаже.
– Да, очень странно, – согласилась Маша. – Но есть другая деталь – угрозы Антон принял всерьез. Мы ведь слышали окончание его разговора с людьми из Администрации. Тон, которым были произнесены слова, да и сами слова не показались мне чем-то реальным, правдивым. Ну не стали бы угрожать кому бы то ни было при свидетелях. Припугнуть могли, чтобы впечатление произвести. Да и сам Антон о том же говорил.
– Ты права. Я не подумал. Угрозы липовые, а испугался Антон по-настоящему.
– Не их Антон испугался. Другого. Того, что произошло между его появлением в клинике и приездом этих двоих.
Плеханов помолчал, обдумывая сказанное, но ничего не придумал.
– Здесь нужны хорошие мозги, профессиональные. Может, в милицию сходим?
– А вдруг, будет только хуже?
– Не будет, – уверенно ответил Виктор. – У меня там есть знакомый.
Молодые люди свернули в арку. Взвизгнув тормозами, мимо них пронесся черный BMW. Виктор отпрыгнул в сторону, потянув за собой Машу.
– Смотри! Номера Администрации! – ахнула девушка. – Неужели они за Антоном приезжали?!
В кармане Плеханова зазвонил телефон. Виктор поднял трубку.
– Виктор? Это Сомов. Как у вас дела?
– Хуже некуда, – буркнул Плеханов. – У вас есть новости от эксперта?
– Нет. Сегодня и завтра отчета точно не будет – выходные. Я звоню узнать, насчет квортиры Семенова.
– Евгений Николаевич, можно я к вам подъеду и все расскажу? – Виктор вопросительно посмотрел на Машу и девушка, нехотя, кивнула.
– Конечно, приезжайте. Я сегодня один в кобинете, сможем спокойно обо всем поговорить.
– Хорошо. Евгений Николаевич, – Виктор посмотрел вслед уехавшему автомобилю. – Проверьте, пожалуйста, машину. Черный BMW, номер А222АА.
– Конечно. Автомобиль как-то связан с убийством?
– Нет. Это другая история. – Плеханов помолчал. – Я вам все расскажу.
Виктор убрал телефон в карман. Маша нахмурилась.
– Это тот самый знакомый милиционер?
– Да. Он расследует убийство в клинике, там мы с ним и познакомились.
– А убийцу уже нашли?
– Нет. Но главное, Сомов поможет нам с машиной. Эти двое неспроста сюда приезжали.
– Может, они его похитили? – Маша осеклась. – А твоему Евгению Николаевичу можно доверять?
– Можно, – твердо сказал Плеханов. – Если хочешь, поедем со мной, я вас познакомлю, и ты сама ему все расскажешь.
– Хорошо. А ты расскажи мне об убийстве. Все равно ведь будешь об отчете эксперта говорить, а мне любопытно.
Виктор, без сомнения, нашел бы более приятную тему для беседы с красивой девушкой, но Маша попросила сама, и Плеханов не видел ничего дурного в том, чтобы вкратце поведать ей о произошедшем. Он рассказал, как уснул, выпив чай, принесенный Ольгой Николаевной, как увидел сидящего в луже крови Савичева, как подозревал «эмбриона», как догадался о наркозависимости заведующего отделением, как узнал о связи убитого Семенова и человека-счетчика, как пригодилась история Матвеева, которую ему рассказала Маша. Подозреваемых оказалось слишком много, и из простого дело об убийстве в психиатрической клинике превратилось в сложное.
– Между прочим, – заметила Маша, когда Виктор закончил, – проверить, трансформировалось заболевание Савичева или нет, очень просто. Вспомни, он в ту ночь резал себя?
– Увы, если бы все было так просто! Той ночью я видел порезы на руке Семенова.
– А его не мог порезать Семенов, когда защищался?
– Чем? Вилка-то одна была.
– Ну, мало ли. Может, он ее выхватил.
– А потом отдал обратно Савичеву? Александр Алексеевич гораздо слабее Семенова, и если бы Павел Петрович завладел вилкой, Савичев бы ее обратно не получил. В любом случае, кто бы на Семенова ни напал, у меня только один вариант – покойный не ожидал нападения и не сопротивлялся.
– Короче говоря, ты веришь в невиновность Савичева? Но ведь он болен! Психически нездоров!
Виктор покраснел. Ему отчего-то стало стыдно, но свое мнение насчет Савичева он не изменил. Плеханов поверил Александру Алексеевичу и до сих пор думал, что он не убивал Семенова, пусть даже его болезнь со временем трансформировалась.
– Я скорее поверю в виновность «эмбриона», чем Савичева.
– А может, это ты его убил? – улыбнулась Маша.
– Зачем?
– Ну, не знаю. Зачем вообще людей убивают? Из-за квартиры, например.
Плеханов засмеялся.
– Вчера я разговаривал с соседкой Павла Петровича. Она рассказала, в его квартире теперь живет молодая супружеская пара. А я не женат!
– Выкрутился, – фыркнула Маша. – Ты видел хозяев?
– Нет. Мне выпало счастье разговаривать лишь с милой старушкой. Зато теперь я вне подозрений!
– Все это очень грустно. Ты уж извини, но я больше за Антона беспокоюсь. Вдруг его действительно похитили? Что они с ним сделают?
– Вряд ли его похитили. Ты же видела машину. Не стали бы они сюда приезжать, если бы Антон был у них. Позвонили бы отцу. Слушай, давай не будем думать ни о чем плохом. Расскажем все Сомову, может, он чего-нибудь посоветует. Вот, кстати, и милиция. Нам на второй этаж.
Представив Маше Сомова и Сомову Машу, Виктор первым делом рассказал милиционеру о результатах своей поездки на квартиру Семенова и разговоре с соседкой покойного Павла Петровича. Евгений Николаевич, видимо, ожидал более значимых результатов от этого мероприятия, и не похвалил Виктора за сообразительность, а лишь грустно посмотрел на молодого человека.
– Значит, – задумчиво произнес он, откидываясь на стуле, – вы представились роботником ЖЭКа?
Плеханов довольно кивнул.
– А вы не подумали, что женщина могла позвонить в ЖЭК и проверить?
– Глупости. Она даже удостоверения не спросила.
– Да. Сколько людей не учи, все ровно открывают дверь кому попало. – Сомов вздохнул. – Надо выяснить, на кого зописана квортира. Вчера не получилось – нужный человек уехал – но зопрос я оставил. А соседка, случайно, вам фамилию новых жильцов не нозывала?
– Она не знает. Однако мужа она описала: высокий, полный и красивый. С ангельским лицом.
Маша, которой Сомов предложил единственный стул для посетителей, прыснула. Виктор стоял у стола старшего лейтенанта и неловко опирался о стену. Ему было не смешно.
– Девушку она тоже описала, – продолжил Плеханов. – Темноволосая, с пухлыми губами. Судя по тому, как соседка о ней отзывалась, девушка не вызывает у нее добрых чувств.
– По таким описаниям можно каждого второго зодерживать, – Сомов постучал по столу ручкой. – Все понятно. Я выясню все, о семейной паре, прописавшейся в квортире покойного.
– Может, ее не успели переоформить, – робко заметила Маша. – Когда брат квартиру покупал, документы почти два месяца делали.
– Значит, уже оформили, – ответил Сомов. – Семенов попал в клинику три месяца назад. Сейчас свидетельство уже должно было быть готово.
– Не обязательно, – Виктор был согласен с Машей и был практически уверен – квартира до сих пор числится за Семеновым, но причину видел в другом. – Как оформить на себя жилплощадь недееспособного человека?
– А кто вам скозал, будто Семенов недееспособен?
– Ну, как же! Он же лежит в психиатрической клинике!
Евгений Николаевич внимательно посмотрел на Виктора.