— Ну что ж, — проговорил Маршант. — На время, душа моя, придется свой норов попридержать.
Открывая дверь, он вкрадчиво добавил:
— Ну-ка, яви им свою стервозность, дорогая.
— Черта с два, — ответила мисс Беллами, метнув на него злобный взгляд. Она отступила назад, сложила губы в треугольную улыбку и сыграла свое появление перед публикой. Зрители тут же зааплодировали.
Маршант, сочтя, что улыбок уже достаточно, поправил бабочку и поднял руку, прося тишины.
— Дорогая Мэри, — начал он громким голосом, — и все присутствующие! Минуту внимания, пожалуйста.
Блеснула вспышка фоторепортера. Речь Маршанта был; краткой, изящной и галантной, и ее достоинства были оценены гостями. Особенно им польстила мысль, что лишь актеры способны понять своих собратьев по ремеслу, людей столь древней и столь удивительной профессии, кого в старину, шутливо напомнил он, звали бродягами и скитальцами, кто всегда отличался сердечностью, подвижничеством и преданностью. Кратко, но трогательно было сказано о счастливом содружестве Мэри с тем, что он предпочел бы называть не официальным именем «Маршант и K°», а ласковым словом «Правление». Завершая речь, он предложил всем поднять бокалы и выпить за Мэри.
Во время этой речи мисс Беллами вела себя безупречно. Она стояла совсем неподвижно, и даже самый недоброжелательный зритель подумал бы, что она совершенно забыла, что находится в центре внимания. На самом же деле она успевала следить за всеми и заметила, что во время речи в комнате не было Ричарда, Рози, Берти, Уорэндера и Гантри, не говоря уже об Анелиде и Октавиусе. Она отметила, что Чарльз, опоздавший с выходом в своей второстепенной роли принца-консорта, был бледен и встревожен. Это вызвало в ней чувство раздражения. Она увидела, что у стоявшей поблизости в передних рядах гостей Старой Нинн лицо покраснело, что являлось бесспорным признаком неумеренных возлияний. Наверняка пила портвейн и с Флоренс, и с Грейсфилдом, и сама по себе. Отвратительная старуха! Как возмутительно, что Ричард, Рози, Берти, Морис и Тимми не явились, чтобы послушать речь! Невыносимо в собственный день рождения подвергаться оскорблению за оскорблением и обману за обманом. И наконец, боже мой, дошло до того, что все они ее предали из-за этой тощей девчонки из книжной лавки! Теперь пора взглянуть на Монти глазами, затуманенными слезами благодарности. Все пьют за ее здоровье.
Ее ответная речь, как всегда, была очень короткой. Слушатели должны были уловить в ней причудливую элегантность и осознать, что мысли слишком серьезны, чтобы облекать их в слова. В конце она специально обратила внимание собравшихся на богато украшенный торт и сказала, что ее повариха по случаю торжества просто превзошла самое себя, если только такое возможно.
Все опять зааплодировали. В это время в дальнюю дверь вошли Гантри, Рози, Берти и Уорэндер. Мисс Беллами собралась уже произнести заключительные слова своей речи, когда ее перебила Старая Нинн.
— Что это за торт без свечей? — во всеуслышание заявила она.
Несколько гостей нервно и снисходительно засмеялись. Слуги всем видом продемонстрировали возмущение.
— Нужно пятьдесят свечей! — все так же громко продолжала Старая Нинн. — Вот тогда торт выглядел бы чудесно! — от удовольствия она неприятно захихикала.
Реакция мисс Беллами на реплику Нинн была единственно возможной. Она схватила ритуальный нож и вонзила его в самую середину торта. В этом действии было что-то от катарсиса. Публика зааплодировала. Опять блеснула вспышка фоторепортера.
Церемония продолжалась, как ей и положено. Торт был разрезан. Каждый из присутствующих оделен куском. Бокалы еще раз наполнены. Снова послышалась громкая речь. Теперь оставалась процедура вскрытия пакетов с подарками, которые уже были разложены на столе в гостиной. Процедура была последней в сценарии, и когда она закончится, завершится и вечер и гости уйдут. Но церемония будет долгой и потребует все ее силы. А между тем Старая Нинн с покрасневшим лицом, нетвердо держащаяся на ногах, была уже готова продолжить свою чудовищную акцию и вступить в разговор со всеми желающими ее послушать.
Мисс Беллами приняла мгновенное решение. Подойдя к старухе, она обняла ее за плечи и, весело смеясь, направилась с ней к двери, ведущей в холл. Демонстративно не замечая стоящих у нее на пути Уорэндера, Рози, Берти и Тимона Гантри, она крикнула Монти Маршанту, что пойдет попудрить носик. На пороге она столкнулась с Чарльзом и вынуждена была на секунду задержаться.
— Ты вела себя ужасно, — сказал он ей вполголоса.
Она взглянула на него с презрением:
— Ты мне мешаешь. Я хочу выйти.
— Я не могу тебе позволить вести себя таким образом.
— Убирайся! — прошипела она и попыталась пройти. В душной комнате запах духов окутал его, как туман.
— По крайней мере, не душись больше этой гадостью, — громко произнес он. — Послушай меня, Мэри. Не делай хотя бы этого!
— По-моему, ты сошел с ума.
Они молча смотрели друг на друга. Потом он отошел в сторону, и она вышла, таща за собой Старую Нинн. В холле она ей сказала:
— Ступай к себе, Нинн, и ложись. Ты слышишь меня?
Старуха взглянула ей прямо в лицо, опустила уголки рта и, крепко держась за перила, с трудом побрела наверх.
Ни мисс Беллами, ни Чарльз не заметили, что в двух шагах от них, жадно прислушиваясь, стояла Флоренс, проскользнувшая затем в глубину холла.
Входная дверь открылась, и вошел Ричард. Увидев мисс Беллами, он резко остановился.
— Где ты был? — спросила она.
— Я пытался, правда, не очень успешно, извиниться перед своими друзьями.
— Они, как видно, убрались?
— А ты полагала, что они останутся?
— Думаю, они на все способны.
Он посмотрел на нее с каким-то удивлением, но ничего не сказал.
— Мне надо поговорить с тобой, — процедила мисс Беллами сквозь зубы.
— Неужели? Интересно, что ты собираешься мне сказать?
— Немедленно.
— Чем скорее, тем лучше. А разве тебе не надо, — он махнул головой в сторону двери, за которой был слышен шум голосов, — быть там?
— Немедленно!
— Хорошо.
— Не здесь.
— Где хочешь, Мэри.
— У меня в комнате.
Она направлялась к лестнице, когда из столовой, весь сияя улыбками, появился фоторепортер:
— Мисс Беллами, можно только один снимок? Возле двери? С мистером Дейкерсом? Чудесно получится. Вы не против?
Несколько мгновений она колебалась. Ричард что-то тихо пробормотал.
— Там слишком много народу. Мы посвятим вам целую страницу, — добавил репортер и назвал свою газету.
— Да, разумеется, — ответила мисс Беллами.
Ричард смотрел, как она поправила прическу и подкрасила губы. Хотя он и привык к ее профессиональной технике, он был изумлен. Убрав пудреницу, она сияя повернулась к репортеру.
— Где? — спросила она.
— Я думаю, у входа. Встречаете мистера Дейкерса.
Мисс Беллами прошла через холл к входной двери.
Фотограф суетился вокруг нее.
— Не крупным планом, — проговорила она и приняла позу.
— Мистер Дейкерс, пожалуйста, — попросил фотограф.
— Может быть, лучше без меня? — пробормотал Ричард.
— Не обращайте на него внимания, — с какой-то свирепой веселостью приказала мисс Беллами. — Дикки, иди сюда.
— Сейчас на подходе новая пьеса, правда? Может, сделаем так, будто мистер Дейкерс показывает вам ее? Я здесь захватил кое-что на всякий случай.
Он вытащил переплетенную в бумажную обложку рукопись, раскрыл ее и протянул мисс Беллами.
— Как будто вы натолкнулись на одну из тех реплик, которые неизбежно вызывают в зале смех, и показываете ему, — сказал фотограф. — Правильно, мистер Дейкерс?
Испытывая отвращение к этой комедии, Ричард проговорил: