«Смотрите под ноги, – предупреждает Мэриан. – Я скоро буду менять ковролин». Она уворачивается от рядов острых гвоздей, ведя меня по коридору в спальню и небольшую ванную. «Сейчас я использую эту комнату просто как кладовку», – говорит она, открывая дверь. Я бросаю быстрый взгляд на то, что когда-то было моей спальней в течение короткого времени, в раннем подростковом возрасте.
– У вас все еще появляются пещерные кузнечики? – спрашиваю я.
– Ой, еще бы! – восклицает Мэриан, и мы обмениваемся гримасами отвращения.
Тот факт, что в нашем доме всегда было чисто и аккуратно, не помешал этим противным насекомым проникнуть на полузатопленный первый этаж и подвал под ним. Создание, которое казалось результатом демонического союза между пауком и обычным полевым сверчком, – эти бесстрашные существа идеально сочетались с плюшевым коричневым ковровым покрытием и скорее атаковали, чем избегали, любую крупную движущуюся цель. Каждое утро мне приходилось охотиться и убивать по четыре-пять этих отвратительных ублюдков, прежде чем спокойно собраться в школу.
Мы с Мэриан направляемся в просторную прачечную, которая располагалась на одном из маршрутов для побега на улицу. Я в очередной раз поразилась мощи бытовой техники эпохи семидесятых, когда она показала ту же стиральную машину и сушилку, которыми мама учила меня пользоваться. Новый холодильник стоит там, где была наша морозильная камера, в которой хранилось мясо для маминых ужинов и бутылки папиного джина.
Возвращаясь через холл, мы проходим мимо шкафа, через который можно было добраться до узкого пространства под лестницей. «Обычно мы с Крисом здесь прятались», – подумала я и, совершенно того не осознавая, произнесла вслух, пока не заметила встревоженное выражение на лице Мэриан.
Поднявшись по лестнице и вернувшись на уровень кухни, Мэриан поднимается еще на один пролет к спальням. Внезапно мои кожаные ботинки наливаются свинцом. Я отвожу взгляд, когда меня захлестывают эмоции, а затем плавно и текуче стекают по моей щеке.
– Почему он их так ненавидел? – осторожно спрашивает Мэриан. – Я читала книгу о вашем брате и смотрела фильм. Почему ему пришлось уйти вот так? У вас были настолько ужасные родители?
Я вздыхаю от невинности ее вопроса. Его мне задавали слишком много раз, слишком много людей. Это невежество, основанное на лжи, которую я помогала поддерживать, лжи, которую я когда-то считала необходимой. «Честно говоря, – мой голос срывается, – по сравнению с реальностью книга и фильм получились чрезвычайно добрыми».
В те дни, когда мы недостаточно быстро улавливали настроение родителей и пропускали звуки хлопающих дверей и криков, мы с Крисом были обречены принимать на себя основную тяжесть битвы родителей.
В один из дней их спор начался со шквала взаимных оскорблений, затем папа гонялся за мамой по дому и швырял ее повсюду, пока она в конце концов не приземлилась на кровать в гостевой комнате… Как оказалось, отец планировал задушить ее до смерти…
– Дети! Дети! Помогите! Посмотрите, что ваш отец делает со мной! – выкрикивала мама между вдохами.
– Дети! Идите сюда сейчас же! Посмотрите, что ваша мать заставляет меня делать! – таково было его жалкое оправдание.
Я кричала на него, чтобы он остановился, и пыталась оттолкнуть его от нее. Крис – на три года старше и мудрее (из-за своих собственных травм) – быстро оттаскивал меня, пока я не научилась наблюдать за выяснением отношений издалека. Мы были вынуждены наблюдать, а потом ждать. Мы ждали, боясь того, что может случиться – не только с мамой, но и с нами, – если мы уйдем до того, как получим разрешение. Мы рано усвоили этот урок: если ты не успел убежать до того, как медведь тебя учуял, лучше всего просто замереть на месте. В конце концов папа отпускал маму без извинений, и она падала в дверном проеме вместе с нами.
– Простите, дети, – кричала мама, когда папа уходил, – но, когда я забеременела Крисом, я застряла в браке с вашим отцом…
Помню, как Крис отчаянно плакал, считая себя виноватым в том, что родился на этот свет, и прося прощения за то, что доставил столько проблем.
Ненависть друг к другу родителям нужно было дополнительно подкреплять, когда конфликт между ними стихал. Без всяких сомнений, после этого в памяти всплывали воспоминания о нашем с Крисом последнем чудовищном преступлении детства: о том, как мы забыли что-то сделать по дому, или о том, когда мы дразнили друг друга, ссорясь из-за печенья «Орео», – тогда нам говорили выбирать оружие для наказания. Папа и мама ждали нас внизу, прямо за столовой, у лестницы. Мы с Крисом, как обычно, проходили по коридору и заходили в папин гардероб.