Оказавшись у своей двери, Дот вежливо поцеловала ухажера в щеку. Она не смогла сообразить, где ее ночная рубашка, так и упала на кровать в зеленовато-серебристом одеянии и уснула, едва голова ее коснулась подушки.
– Что ж, джентльмены, выбирайте себе постели. Нина, может быть, ты предпочтешь лечь в моей комнате?
Но Нина не собиралась никуда двигаться и не хотела расставаться с Биллом. Билл покраснел и улегся на полу у ее дивана. Берт и Сес отправились к себе домой. Фрина протянула руку Питеру Смиту. На лестнице им повстречался спускавшийся Хью Коллинз.
– Двое снайперов, если вы сумеете раздобыть их, – улыбнулась Фрина. – Но не больше, иначе вы их спугнете. Позвоните мне завтра – или, точнее, уже сегодня, часов в десять и расскажите, что вам удалось устроить. Передавайте привет сержанту. Спокойной ночи.
Хью распрощался с устроившимися на ночлег знакомыми. Берт и Сес довезли его до дома – безобидного коттеджа в Футскрее – и передали распалившейся не на шутку матушке, которая давно поджидала его. Но сын невнимательно слушал ее потрясающие речи о неблагодарных сыновьях, из-за которых невинные матери не смыкают глаз ночь напролет – только посмотрите на часы! – о матерях, что загубили свои лучшие годы, воспитывая бессердечных детей, у которых нет ни стыда, ни совести. Все эти попреки Хью Коллинз выслушал, сидя на стуле в кухне, а потом сказал:
– Я иду спать. Спокойной ночи, мам, – и вежливо поцеловал ее в щеку.
Тут женщина догадалась, что утратила свое влияние на сына, и пролепетала:
– Кто она?
Но получила в ответ лишь слабую блаженную улыбку, осеклась, прекратила расспросы и отправилась спать.
Фрина улыбнулась Питеру Смиту.
– Останешься со мной? – спросила она.
Он обхватил лицо мисс Фишер своими большими ладонями и посмотрел ей прямо в глаза.
– О, Фрина, – произнес он еле слышно. – Я был бы рад остаться с тобой навсегда – закрыть дверь и никогда больше не открывать.
– Это может создать неудобства, – заметила Фрина, не любившая слово «навсегда». – Иногда нужно выходить наружу.
– Верно, иногда стоит выходить. Но не сейчас. По крайней мере этой ночью ты моя.
– Твоя, – подтвердила Фрина и, приведя его в свой будуар, закрыла дверь, отгородившись от всех спящих в доме.
Глава четырнадцатая
Почти весь остаток ночи Фрина занималась любовью с Питером Смитом. Он был нежным, сильным и чувственным – пожалуй, даже более чувственным, чем прежде, словно его обуяла какая-то неудержимая страсть. В четыре утра она встала принять душ, а вернувшись, обнаружила, что Питер стоит у окна и глядит на море. Крошечные огоньки, которые на самом деле были кораблями, двигались по черному бархату океана.
– Мне придется уехать, – сказал он. – После того как все кончится и их схватят, я стану меченым, даже для старых товарищей – тех, кто помнит… кто помнит прежние дни. Мне суждено потерять тебя, Фрина, хотя я только-только тебя нашел. Не знаю, как мне это вынести.
– Куда ты отправишься? – Фрина тоже подошла к окну и погладила мускулистое плечо Питера.
Он поцеловал ее руку.
– Боюсь, придется перебраться в другую страну, – сказал он. – Возможно, в Южную Америку, там они меня вряд ли станут искать. А может быть, скроюсь в каком-нибудь отдаленном районе, например, в Квинсленде у дочери.
– Так Нина твоя дочь?
– От тебя у меня нет секретов. Ее мать умерла три года назад. Мы вместе приехали сюда из Парижа. Очень-очень давно. Полно, Фрина, ведь не станешь же ты ревновать к мертвой?
Фрина улыбнулась. Она никогда ни к кому не ревновала.
– Нет, я нахмурилась совсем по другой причине. Я тоже буду скучать по тебе.
– Уж не знаю, как я тебя оставлю.
– Придется как-нибудь. Не хотелось бы, чтобы ты кровью доказывал мне свою верность.
– Все возможно. Нина была в безопасности, пока они меня уважали, но вот они избили ее и посадили под замок. Значит, у нас нет больше неприкосновенности.
– Не горюй, Питер. У нас есть еще эта ночь, или хотя бы то, что от нее осталось. Может, мы еще и встретимся. В другой стране.
– В другой жизни, – согласился Питер. – Иди сюда, в мои объятия. Без тебя они опустеют.
В девять часов принесли завтрак, которому Питер отдал должное. Девочки, Батлеры и Дот попросили Фрину спуститься вниз – на военный совет. Ей это было не очень по душе, но она все же согласилась.
Все домашние собрались за обеденным столом. Дот была бледна, у нее раскалывалась голова, и она не очень-то была расположена к беседе. Господин и госпожа Батлер выглядели встревоженными. Девочки были взволнованы.
– Дела обстоят так, – решительно начала Фрина. – Я отправляюсь на ограбление банка, со мной никто не едет. Сегодня все закончится, и я клянусь впредь заниматься лишь делами благонамеренных денежных клиентов, действовать в рамках закона и не ввязываться в революционную борьбу. Торжественно вам это обещаю. Потерпите меня еще денек, и воздаянием нам всем будут мир и покой, и никто не станет больше пачкать полы. Нина и Билл, я прошу вас оставаться здесь и не покидать дом без моего разрешения.
Билл Купер и Нина пообещали.
– Это же касается Дот, Рут и Джейн. У меня будут связаны руки, если с вами что-нибудь случится. Понятно?
Они кивнули, что далось Дот с явной болью.
– Господин и госпожа Батлер, если вы потерпите еще один денек, я буду вам очень благодарна, и, конечно, это отразится на содержимом вашего ежемесячного конверта с жалованьем. Я понимаю, что вы очень устали.
Госпожа Батлер, встревоженная строгим голосом Фрины, сказала примирительно:
– Не так уж это и хлопотно, мисс. Мы потерпим.
– Отлично. А теперь все свободны и могут поискать себе дело по душе, кроме Дот, которой надо снова лечь в постель. Не могли бы вы проводить ее, госпожа Батлер? А вы, девочки, присмотрите за ней. Аспирин в ящике моего туалетного столика. Ступай, Дороти, после подвигов тоже бывает похмелье.
Дот позволила уложить себя в постель. Билл Купер и Нина достали крапленые карты девочек. Господин Батлер поспешил к телефону.
– Констебль Коллинз, мисс Фишер, – возвестил он и удалился, чтобы отвести душу за чисткой серебра.
Фрина взяла трубку. Молодой человек был явно огорчен.
– Мисс Фишер, мне не удалось убедить босса. Он позволил мне быть там и взять с собой оружие – он даже выписал мне разрешение, – но не верит, что готовится ограбление. Я не смог убедить его.
– Не расстраивайтесь, Хью. Надеюсь, как-нибудь справимся. Какой у вас калибр?
– Сорок пятый. Мисс Фишер, что вы намерены делать?
– Пока не знаю. Ждите меня в банке в час тридцать. На крыльце.
– Хорошо, – согласился констебль и повесил трубку.
– Питер, – повелительным тоном сказала Фрина, протянув руку, – дай мне свою пушку.
– Мою пушку?
– Да.
– Зачем она тебе?
– Есть причина.
Питер достал револьвер. Фрина разломила его, крутанула барабан, сосчитала патроны и снова защелкнула.
– Отлично, – одобрила она. – Все в порядке. Думаю, мне не стоит спрашивать, откуда у тебя кольт сорок пятого калибра?
– Не стоит. – Питер Смит был явно обеспокоен. – Что ты собираешься делать?
– Еще не знаю. Пока я намерена подняться к себе и проспать часа три. Ты идешь?
Питер Смит пошел за ней следом.
Верная своему слову, Фрина проспала до двенадцати. Ей снились кошмары, она проснулась вымотанная и печальная. Приняла ванну. Анархистский знак сильно поблек. Фрина оделась, выбрав довольно широкую юбку и туфли на низких каблуках – на случай, если придется бегать. Она надела темно-синий костюм и строгую маленькую шляпку. Достаточно элегантно для города, но не слишком вызывающе. Не стоит привлекать внимание.