– Я отказываюсь отвечать. Это мое дело.
– Прекрасно. Фокс!
– Сэр?
– Передайте мисс Дженкинс, что мистер Прингл отказывается говорить с полицией, так что она может его не ждать. Проследите за тем, чтобы ей вызвали такси, хорошо? У нее усталый вид.
– Да, сэр.
– В чем дело? – сердито вмешался Морис. – Я сам ее отвезу.
Фокс остановился.
– К сожалению, вам придется немного задержаться, – объяснил Аллейн.
– Проклятье! Терпеть не могу чинуш! Садизм в худшем виде.
– Выполняйте, Фокс.
– Погодите, – буркнул Морис. – Я… Черт, что за дурацкая фраза… Я буду говорить.
Аллейн улыбнулся, а Фокс спокойно вернулся на свое место.
– Интересуетесь психоанализом, мистер Прингл? – вежливо спросил Аллейн.
– А это тут при чем? – грубо ответил Морис. Казалось, с него полностью слетели все следы благовоспитанности. – Удивляюсь, что в полиции вообще слышали такое слово.
– Считайте, что мне его кто-то подсказал.
Морис бросил на Аллейна быстрый взгляд и покраснел.
– Простите… Эта жуткая история совсем выбила меня из колеи.
– Понимаю. Я спросил про психоанализ только потому, что вы упомянули «садизм» – очень интеллигентское словечко. Сомневаюсь, что вы ясно представляете себе его значение. Как вы относитесь к психологии толпы?
– К чему вы клоните?
– К психологической стороне религиозных ритуалов. Как вы думаете, что происходит с людьми, когда они попадают, скажем, под влияние харизматичного священника?
– Что происходит?! Они становятся его рабами!
– Сильно сказано, – заметил Аллейн. – По-вашему, здешняя паства – это рабы мистера Гарнетта?
– Если угодно – да. Да, да, да!
– И вы тоже?
Молодой человек взглянул на него так, словно ему очень трудно было сосредоточиться. Его губы дрожали.
– Посмотрите, – выдавил он из себя.
Аллейн подошел ближе, пристально посмотрел ему в глаза и произнес одно слово – так тихо, что Найджел не расслышал. Морис кивнул.
– Как вы догадались?
– Вы сами сказали: посмотрите. Вас выдают глаза. Суженные зрачки. Ну, и плохие манеры – уж простите.
– Я не могу себя контролировать.
– Похоже, что так. Работа мистера Гарнетта?
– Нет. То есть, думаю, ему кто-то поставляет… Он… он давал мне специальные сигареты. Очень слабые, поверьте. Говорил, что это обостряет восприимчивость.
– Еще бы.
– Но они и правда помогают! Волшебное средство. Все кажется таким чудесным. Только… только…
– Теперь это уже не только сигареты, верно?
– К черту ваш гонор, инспектор. О боже, простите…
– Другие посвященные тоже прибегают к краткому пути к духовному прозрению?
– Только не Джейни. Она даже не знает. И Огден тоже нет… Не говорите ей, ладно?
– Постараюсь. А остальные?
– Не все. Кара Куэйн только начала. Кэндур употребляет. Давно, еще до встречи с отцом Гарнеттом. Огден и де Равиньи – нет. Хотя насчет де Равиньи я не уверен. На самом деле ему стоило бы попробовать. В конце концов, всегда можно бросить.
– И вы можете? – спросил Аллейн.
– Конечно. Я собираюсь завязать.
– Значит, вы все собираетесь у мистера Гарнетта и… курите сигареты?
– Так было вначале. Но потом эти двое – миссис Кэндур и мисс Куэйн – стали приходить отдельно и в другое время. – Морис поднес руку к лицу и взялся за дрожащую нижнюю губу. – А потом… Потом Кара стала готовиться к роли Избранного сосуда и ходила к нему одна.
– Понятно.
– Ничего вам не понятно. Вы ничего не знаете. Только я знаю. – Он заговорил быстро и сбивчиво, словно хотел выговориться во что бы то ни стало. – Недели три назад, днем, я зашел к отцу Гарнетту. В церкви никого не было. Поэтому я пошел через алтарь – прямо туда, к его двери. Я позвал: «Вы здесь, отче?» Они не слышали. Я вошел, точнее, заглянул и… О боже! О боже! Фригг и Один. Избранный сосуд!
Морис громко рассмеялся и рухнул на один из стульев. Потом уронил голову на руки и разрыдался во весь голос.
Инспектор Фокс перешел на другую сторону нефа и сделал вид, что внимательно разглядывает статую какого-то северного божества. Найджел с острым чувством неловкости склонился над своим блокнотом. Детектив-сержант Бэйли выглянул из укрытия, бросил на Мориса неодобрительный взгляд и снова исчез.
– Так вот почему вы сказали про возмездие, – задумчиво произнес Аллейн.
Морис только слабо повел плечами – очевидно, в знак согласия.
В конце прохода появилась маленькая женская фигурка.
– Вы закончили, инспектор Аллейн? – спросила Джейни.
Голос у нее был таким холодным, что до Найджела не сразу дошло, до какой степени она взбешена.
– Да, вполне, – серьезно ответил Аллейн. – Вы можете идти домой.
Она склонилась над Принглом.
– Морис… Морис, милый, пойдем.
– Оставь меня, Джейни.
– И не подумаю. Ты должен меня проводить.
Она еще минуту поговорила с ним, шепча ему что-то на ухо, и он наконец встал. Джейни взяла его под руку. Аллейн стоял рядом.
– Я готова вас за это убить, – бросила ему Джейни.
– О, дитя мое, не говорите так! – воскликнул Аллейн так искренне, что Найджел с удивлением на него уставился.
Джейни тоже внимательно посмотрела на инспектора. Очевидно, что-то в выражении его лица заставило ее переменить свои мысли.
– Хорошо, не буду, – пообещала она.
Глава 8
Характер месье де Равиньи
После того как Мориса обыскали и отправили домой, Найджел подошел к Аллейну с тем глуповатым и капризным видом, какой он напускал на себя каждый раз, когда приставал к нему с расспросами.
– Может, кто-нибудь мне объяснит, – заговорил он раздраженным тоном, – поведение этого молодого человека?
– То есть? – рассеянно отозвался Аллейн.
– Что это за странный «принглеизм»? Объясните мне, пожалуйста. Зачем Прингл просил вас на него посмотреть? И почему вы выполнили его просьбу? Что сказали Принглу? Из-за чего он заплакал?
– Фокс, – позвал Аллейн, – не могли бы вы заняться нашим мистером Умником?
– Да, сэр, – ответил Фокс, оторвавшись от своего божка. – Что вас интересует, мистер Басгейт?
– Принглеизм.
– Вы имеете в виду поведение молодого джентльмена, сэр? Должен признать, оно довольно необычно. Судя по всему, юноша принял нечто такое, что не пошло ему на пользу.
– На что вы намекаете, инспектор Фокс? Какие-то несовместимые продукты? Вроде виски с устрицами?
– Скорей уж героин с горячим воздухом, – перебил Аллейн. – О, мистер Гарнетт, мистер Гарнетт, в какие хитрые игры вы здесь играете!
– Постойте, постойте! – воскликнул Найджел. – Вы хотите сказать, что Гарнетт…
– Пригласите сюда французского джентльмена, – попросил Аллейн, не дав ему договорить.
Месье де Равиньи появился в зале с видом ироническим и высокомерным. Это был мужчина приятной внешности, довольно высокий для француза и одетый с безупречным вкусом. Увидев Аллейна, он быстро направился к нему.
– Вы хотели со мной поговорить, инспектор Аллейн?
– Да, если вы не возражаете, месье де Равиньи. Присядете?
– После вас, месье.
– Нет, месье, после вас.
Некоторое время они препирались таким образом под довольным взглядом Фокса. Наконец оба сели. Месье де Равиньи положил ногу на ногу, выставив вперед сияющий ботинок.
– Итак, сэр? – спросил он.
– Вы очень любезны, месье. Чистейшая формальность: просто пара вопросов, которые мы обязаны задать по долгу службы. Надеюсь, вы понимаете.
– Разумеется. Давайте сразу перейдем к делу.
– Согласен. Прежде всего, не заметили ли вы какого-нибудь необычного запаха, исходившего во время церемонии из чаши?
– Полагаю, вы имеете в виду синильную кислоту, – заметил де Равиньи.