— Со мной? — удивился Дэвид. — Нет, — осторожно сказал он. — Нет, не помню, чтобы он со мной об этом говорил.
— Ну, хорошо. Он разговаривал со мной. Да, он говорил и говорил. Иногда я была уверена, что он знает о свадьбе. Он мучил меня, я тебе рассказывала. Эти шесть последних месяцев были адом, настоящим адом.
Миссис Айвори накрыла руку Филлиды своей, и посмотрела на Годолфина.
— Итак, вы видите, — спокойным голосом сказала она, — Филлиде нельзя разрешать говорить с ними. Вы согласны?
— Почему нельзя? — решительно сказал Годолфин. — Все поймут, что случилось. Однажды Роберт случайно упомянул мое имя, и у бедной девочки разыгралось больное воображение. Так как она нервничала и много об этом думала, все это кончилось неврозом. Посмотрите на нее, бедняжку. У нее совершенно расстроены нервы, и это, наверное, продолжалось несколько месяцев.
Габриель кивнула Доротее.
— Ты можешь увести меня наверх, — сказала она и добавила, бросив на Годолфина такой взгляд, что он растерялся, а вся компания вздрогнула, заглянув в пропасть, которую она им указала:
— Полицейские совершенно лишены воображения, мой дорогой. Вот почему мы все должны быть предельно осторожны. Если они об этом узнают, они будут почти уверены, что у Филлиды был мотив. Вы со мной согласны?
11
За окном шел дождь. Телефон надрывно звонил среди разбросанных на столе мисс Дорсет бумаг. Она подняла трубку. Дождь шел всю неделю, и холодная площадь совершенно промокла. Тонкие черные ветки роняли темные слезы на бурые остатки травы. Утренние газеты, в которых впервые за последнее время не было упоминаний о трагедии в доме на Сэллет-сквер, мокли на газетных тумбах и совершенно дискредитировали себя в глазах публики.
Она осторожно поднесла трубку к уху. В последнее время далеко не все телефонные звонки радовали слух.
— Алло, — хрипло сказала она. — Алло. Кто? Да, это мисс Дорсет. Да, конечно, я вас помню. Вы слуга мистера Лукара? Боюсь, что у меня для вас пока нет ничего нового. Если появятся новости, я, как и обещала, с вами свяжусь.
— Минуточку, мисс, — громкий голос показался знакомым. — Вы все перепутали. Это у меня есть новости для вас.
— У вас есть для меня новости? — в ее голосе прозвучало изумление, и он удовлетворенно рассмеялся:
— Понимаю. Я сам ошарашен. Это факт. Я так понял, что он меня уволил. Денег нет, за молоко платить нечем, за газеты платить нечем. Я решил, что со всем этим покончено, пока не подумал о вашей фирме. Я подумал, если он у вас работал, то, может, и для меня местечко найдется.
— Да, да, продолжайте. Вы говорите, что слышали о нем?
— Слышал. Телеграмма с корабля. Только что получил. Я вам прочитаю. Вы слушаете? Слушайте. «Жди дома сегодня вечером. Лукар». — В трубке послышался сдавленный смешок. — Самоуверенный нахал, правда?
— Да уж, он такой. То есть, я хотела сказать, конечно, — мисс Дорсет пыталась выпутаться из затруднительного положения. — Ну, хорошо, раз он возвращается, у вас теперь будет все в порядке. Спасибо, что позвонили.
— Не за что, — голос стал нахальным. — Я подумал, вам это будет интересно. Я никогда не верил, что это он сделал. Я же вам говорил. Вы слушаете?
— Да. Спасибо за звонок. До…
— Не хотите об этом говорить, да?
— Нет, боюсь, что нет. Но спасибо за звонок. До свидания.
— Все в порядке. Я вас не виню. Пока.
Мисс Дорсет положила трубку и сидела, глядя прямо перед собой и думая о чем-то своем. Механически она взяла конверт из кипы слева и, вскрыв его, достала письмо на дешевой бумаге. Взглянув на первую фразу, она, не читая, бросила исписанную страницу в корзину. Протянутая к другому конверту рука замерла и потянулась к телефону. Мисс Дорсет набрала номер дома 38. Ей моментально ответила Фрэнсис, как будто сидела у телефона и ждала ее звонка.
— Алло. Это вы, мисс Дорсет? — в трубке послышалось разочарование. — Как у вас дела? У вас сейчас их, наверное, немало.
— Есть, конечно, — мисс Дорсет неодобрительно разглядывала заваленный бумагами стол. — Я стараюсь все делать сама. Не то чтобы я никому не доверяю. Но эти неприятные письма… Если что-то попадет в руки какого-нибудь младшего клерка, мы не сможем заставить его молчать. Я и не думала, что вокруг так много ненормальных. Наверное, в регистрационной книге есть их адреса. Если бы они подписывали конверты, было бы лучше. Кстати, здесь есть два-три действительно личных письма, адресованных миссис Мадригал. Я их перешлю.
— Это отвратительно, — голос Фрэнсис стал злым. — Неужели люди не понимают, что нельзя во всем разобраться, всего лишь прочитав парочку гнусных статей? Все письма адресованы Филлиде?
— А-а, большинство.
— А для меня что-нибудь есть? — Мисс Дорсет окинула взглядом кучу писем справа и подумала, что в такой сложной ситуации она заслуживает прошения.
— Что они пишут?
— Ничего особенного. Сплошные гадости. Это просто какая-то патология. Я спрашивала у инспектора Бриди, и он сказал, что так всегда бывает. — Сплошная злоба, — ответил он.
Фрэнсис невольно улыбнулась.
— Он мне нравится, — сказала она. — Вернее, нравился бы, если бы я его не боялась.
— Боялись?
— Я шучу. Ведь сейчас уже все кончено, не так ли? Или будет кончено, когда они найдут Лукара.
В ее словах был немой вопрос, и лицо мисс Дорсет омрачилось.
— Я тоже так думаю, моя дорогая, — большой жизненный опыт сделал свое дело — в ее голосе прозвучало как раз нужное количество бодрости и поддержки, которое ни к чему не обязывало. — В парочке этих анонимок упоминается имя мистера Годолфина. Я бы ни за что не осмелилась сама ей об этом сказать, но люди еще помнят их помолвку, и это дает им повод. Он все еще намерен оставаться в доме?
— Боюсь, что да, — Фрэнсис старалась была осторожной, но голос ее выдал. — Он так старается. Работает, не покладая рук. Такое чувство, что за обедом рядом с нами сидит полицейский.
Мисс Дорсет кашлянула.
— Такие люди очень трудолюбивы, и иногда они даже бывают полезны, — сказала она. — Они такие энергичные, будут везде вынюхивать, пока все-таки не докопаются до правды.
— Да, вы правы.
Они немного помолчали.
— Я не видела мистера Филда уже дня два. — Мисс Дорсет постаралась сказать это самым обычным тоном, но сама почувствовала, что невольно придала словам какое-то особое значение.
— Я тоже, — ответила Фрэнсис. — Я его тоже не видела. Вы перешлете нам личные письма, хорошо?
— Да, конечно. До свидания. С миссис Айвори все хорошо?
— Все прекрасно. Спасибо. До свидания.
Десять минут спустя телефон в столовой дома 38 опять зазвонил. Но когда Фрэнсис подбежала к телефону и подняла трубку, она услышала щелчок и поняла, что кто-то в доме тоже ожидал звонка. Она услышала нервный голос Филлиды, которая быстро проговорила:
— Это доктор Смит? Говорит миссис Мадригал. Это дом доктора Смита? Я могу с ним поговорить? Соедините меня с ним. Соедините меня с ним, пожалуйста. Соедините.
Фрэнсис положила трубку на место. А на другом конце города медсестра многозначительно посмотрела на худого человека с усталым лицом и протянула ему телефонную трубку.
— Нет, — мягко прервал он невнятный треск телефона, продолжавшийся уже больше минуты. — Нет, моя дорогая. Как я могу? Мы вчера все с вами решили. Почему вы не делаете то, что я вам порекомендовал? Возвращайтесь в постель. И возьмите какую-нибудь книгу. А-а, конечно. Я навешу вас около четырех. Но, пожалуйста, не требуйте от меня невозможного.
— Почему нет? — голос Филлиды был необычно решительным. — В этом нет ничего страшного. Вы увидите. Я пробыла в комнате весь день. Я только раз спустилась поговорить с миссис Айвори. Почему бы вам не запретить мне двигаться вообще?
— Потому что это неразумно.
— Неужели это так важно?
— Вы действительно хотите, чтобы я ответил на этот вопрос?
— Нет. Нет. Я не знаю. Простите. Я схожу с ума. Мне плохо. Я не соображаю, что делаю. Вы никому не расскажете о моем звонке?