— А с чего вы взяли, что это простое совпадение? Не было ни тени случайности в том, что Чарльз Адам нанялся выносить горшки Роджеру Приаму. У Адама так и было задумано. Двадцать пять лет он выслеживает Хилла и Приама. И однажды находит. В результате он становится одновременно нянькой, секретарем и помощником Приама… но, естественно, не как Адам, а в образе специально выдуманного для этого человека — Альфреда Уоллеса. У меня есть все основания предполагать, что быстрая смена на этом посту нескольких предшественников — его рук дело. Сам Уоллес на этот счет помалкивает, предположение остается всего лишь предположением. Я считаю также, что он находился в Лос-Анджелесе гораздо дольше, чем сообщается в истории с потерей памяти. Что скажете, Уоллес?
Альфред в ответ только весело приподнял брови.
— Во всяком случае ему удалось наконец прочно занять место в доме Приама и надежно заморочить тому голову. Так что Приам неуклонно шел навстречу своей смерти, не сознавая, что Уоллес — на самом деле гораздо более реальный Адам, чем тот мертвый подставной «Адам», которого он собирался передать в руки полиции. Ведь Приам ни на секунду не сомневался, что кости Чарльза Льюэла давно истлели на прибрежном песке далекого острова.
Эллери окинул долгим взглядом Уоллеса, с независимым видом потягивавшего виски, словно джентльмен в своем клубе.
— Интересно, как бы вы выглядели на самом деле, Адам. Нам удалось раскопать старый газетный снимок, но от него нам мало прока и, конечно, двадцать пять лет сделали свое дело, но вы скорее всего не очень доверяли работе времени. Пластическая операция, — без всякого сомнения! Причем очень высокого качества, ведь не осталось никаких следов. Может быть, что-то в голосе еще осталось. Вдобавок — масса усилий, чтобы изменить походку, манеру говорить и двигаться и еще тысячу подобных мелочей. Все было закончено, по-видимому, год назад, и оставшееся время вы потратили на уничтожение малейшей связи с прошлым. Итак, Приам был обречен. Или Хилл. Вы обладали той мужской привлекательностью и силой, которая требовалась для секретаря Приама, о чем вы не преминули разузнать и воспользоваться, и вот — один взгляд Делии Приам — и вы были приняты на работу. Так сказать, на закуску к кровавому бифштексу вам был уготован еще и сладкий пудинг.
Я не знаю когда или как Приам впервые обнаружил желание избавиться от Лендера Хилла. Возможно, что он вообще никогда прямо не высказывался на эту тему. По крайней мере — сначала. А вы находились рядом с ним день и ночь и все это время изучали его повадки. Поэтому тайная ненависть Приама к Хиллу не могла укрыться от вашего взора. Поэтому вы научились легко играть на тайных струнах его души. И игра эта была поистине виртуозной: улавливать желания своей жертвы раньше ее самой, и железной, но невидимой рукой направлять их в нужное русло. Почувствовав, что Приам подсознательно желает Хиллу смерти, вы ненавязчиво помогли ему прояснить собственные желания и открыто сформулировать их. Короче, вы разжевывали идеи и клали их Приаму в рот, ему оставалось только проглотить. Это заняло несколько месяцев. Но спешить было некуда, а терпения вам не занимать.
В конце концов смутное желание превратилось у Приама в навязчивую страсть.
Естественно, что Приам не мог обойтись без помощника. На кого падет его выбор — подобный вопрос, конечно, не стоял. Ясно было сразу. Тем более что вы наверняка сумели несколько раз дать понять, что в свое время не чуждались жестокости и насилия… может быть, вы ловко симулировали смутные «воспоминания», прорывающиеся сквозь пелену «амнезии». Путь к желанной цели был очень постепенным, но вы в конце концов дошли. Дело сделано. А вы ни при чем.
Уоллес мечтательно щурился на огонь. Китс слушал Эллери, не сводя с него глаз, и ему, как когда-то в детстве, казалось, что все происходит совсем не здесь, а где-то далеко-далеко…
— У Приама были свои планы, под стать ему самому, жестокие и коварные, словно рожденные в недрах какого-нибудь Кремля или Пекина. И вы усиленно «восхищались» ими. Хотя, может быть, не так уж явно?.. Во время долгих бесед на эту тему вы скорее всего тактично подводили Приама к мысли, что в их общем с Хиллом прошлом могло быть что-то, что давало Приаму — одному лишь Приаму! — основу для хитрого и психологически безошибочного плана. Слово за слово — вы вытянули у Приама всю историю с Адамом, вашу собственную историю. А вам только этого и надо было.
Дальнейшее становилось до смешного простым. Вам оставалось только подсовывать Приаму идеи, которые он принимал за свои. Медленно и верно вести его к пропасти. А тот был уверен, что ему удалось перехитрить весь мир и остаться вне подозрений… В то время как он перехитрил лишь самого себя. Вернее, вы его перехитрили. И можете торжествовать полную победу, Уоллес!