Когда он шел через холл, то поймал себя на том, что повсюду ищет ее глазами. Помещение было слишком темным, и она могла оказаться в любом углу, теряющемся во мраке. Стоять, полуприкрыв глаза, но все равно замечая все на свете…
Однако холл был совершенно пуст.
О, этот разрез от колен! Эта женская уловка древнее египетских пирамид. А чего древнее, спрашивается тогда, его мужская глупость? Она, скорее всего, берет свое начало от сотворения мира…
Но тут он вспомнил, что Делия Приам принадлежит к высшему обществу, а он сейчас вел себя как пылкий неуравновешенный мальчишка. И Эллери с грохотом захлопнул за собой парадную дверь.
Лаурел ждала его в своем остине. Она была очень бледна и судорожно курила. Эллери рухнул на сиденье рядом с ней и простонал:
— Ну, чего же мы еще ждем?
— Он сегодня просто вне себя, Эллери, — возбужденно заговорила Лаурел. — Сам не свой! Уже не раз я наблюдала, как он вот так ревет и мечется по комнате, но сегодня просто совсем ни на что не похоже! Нечто невероятное. Я рада, что привезла вас именно сегодня. Какие теперь у вас планы?
— Добраться домой. Если вы не можете меня подбросить, то поймайте мне такси.
Она заколебалась.
— Ну, а как насчет расследования? Вы беретесь?
— Я не могу позволить себе тратить время на безумных идиотов.
— То есть на меня?!
— Да нет, я не имел в виду вас.
— Но ведь уже так много удалось выяснить! — начала убеждать его Лаурел. — Ведь он признался! Вы слышали, он сказал — «призрак», «тень», «он»… И еще — «кое-кому придется убедиться»… Я слышала, когда выходила. Как это по-вашему? Мало? Теперь вы видите, что это не просто мой бред. Роджер явно считает, что кто-то напугал папу до смерти. И даже более — он наверняка знает, что означала мертвая собака…
— Необязательно, — устало возразил Эллери. — Вы совершаете ошибку всех непрофессионалов. Торопитесь с выводами. Вцепились в этого Приама, а он и ухом не ведет. Ему на вас плевать.
— А кто ведет? А кому не плевать? Делии? — возмутилась Лаурел.
— Делии? То есть миссис Приам? А что с Делией?
— Знаете что, оставим-ка Делию в покое, — буркнула Лаурел. — Вместе с универсальным Альфредом. Делия кому хочешь голову заморочит. Вот и вам…
— Ну и что с того? — в свою очередь возмутился Эллери. — Да, я не отрицаю, что она обладает определенной привлекательностью… даже для меня. Только слишком уж вызывающе выглядит. — Он изо всех сил старался не смотреть на окна второго этажа, где наверняка располагалась ее спальня. — Лаурел, мы не можем больше торчать здесь, в машине, прямо посреди дороги, как пара заблудившихся туристов. — Он должен увидеть ее хотя бы еще один раз! Просто увидеть…
Лаурел посмотрела на него долгим и странным взглядом и тронулась с места. Медленно свернула налево, на шоссе.
Эллери сидел, обхватив руками колени. У него было такое чувство, как будто он непоправимо теряет что-то дорогое с каждым оборотом колес остина. А тут, совсем рядом, сидит Лаурел и пристально смотрит в лобовое стекло. Маленькая упрямая чудачка. И ей, наверное, еще более тошно, чем ему сейчас. Эллери внезапно почувствовал, как его сердце сжало сострадание. И он спросил:
— Что вы собираетесь предпринимать дальше, Лаурел?
— Буду по-прежнему копаться во всей этой истории. До самого конца.
— Неужели вы рассчитываете справиться сама?
— Не надо так жалостливо говорить со мной. Я справлюсь.
— Тогда я скажу вам, что собираюсь предпринять я. Она с интересом обернулась в его сторону.
— Я помогу вам с этой запиской. Ну, пока вы не заимеете на руках что-нибудь существенное, чтобы дальше действовать самостоятельно. Или обратиться в полицию. Если получится.
— Что вы имеете в виду? — Она резко затормозила.
— Я имею в виду записку, которую ваш отец нашел в серебряной коробочке на ошейнике. Вы убеждены, что он уничтожил ее?
— Я же говорила вам, что безуспешно разыскивала ее повсюду.
— Может быть, стоит поискать мне самому.
Лаурел несколько секунд пристально смотрела ему в лицо. Потом рассмеялась, и маленький остин рванулся вперед.
Дом Хилла располагался высоко на склоне холма, дружелюбно подставляя солнцу красную черепичную крышу. Это был обычный двухэтажный особняк испанского типа, чисто выбеленный, с коваными ажурными решетками, арками и балконами, с небольшим внутренним двориком и кучкой деревьев в нем. Его окружало несколько цветочных клумб и ряды кустарников. Дальше все было аккуратно засажено плодовыми и ореховыми деревьями, пальмами, эвкалиптами. В их листве порхали райские птички. А еще дальше начинался лес.