— Я не могу дать вам подробного описания, — оживился Эллери, — мне не представилось случая как следует рассмотреть его. Однако я успел заметить основное, если не самое… худшее. Он был голый, черт возьми!
— Ах вот оно что! — воскликнул пожилой натуралист, безуспешно пытаясь накрыть сачком пролетавшую мимо большую яркую бабочку. — Голый, надо же!
— Кажется, он здесь частенько появляется?
— Что верно, то верно. Надеюсь, вы не готовите ему никаких неприятностей? Проблем?
— О, что вы! Я не причиню ему никакого вреда. Просто скажите, в какую сторону он побежал, — с жаром заверил Эллери.
— Да нет, я вовсе не боюсь, что вы лично сможете причинить ему какой-то вред. Скорее наоборот. Он малый довольно атлетического сложения, сам справится с кем угодно. Я знавал только одного человека — это был кочегар — равного ему по силе. Тот мог железную кочергу вязать узлами. Да, это было на Аляске, в те славные времена, когда…
— Вы говорите так, будто хорошо знакомы с тем, кого я ищу? — изумился Эллери.
— Знакомы? Увы, даже более чем знаком. Это мой собственный внук. Вон, смотрите-ка! — взмахнул рукой пожилой любитель природы.
— Где?! — встрепенулся Эллери.
Но последняя реплика пожилого натуралиста относилась уже к очередной пролетавшей мимо бабочке. Он нырнул в кусты и исчез из виду.
Эллери снова угрюмо принялся изучать обрывающийся во мху след, и тут из зарослей показалась Лаурел.
— Вот вы где, — с облегчением вздохнула она. — Вы до смерти меня перепугали. Что случилось?
— Кто-то следил за нами с орехового дерева напротив окна в спальню. Я шел за ним по пятам вплоть до этого места…
— А как он выглядел? — помрачнела Лаурел.
— На нем не было одежды.
— Ах, так он опять за свое! — сердито топнула ногой девушка. — Он ведь давал честное слово, что больше не будет! Дошло до того, что я теперь вынуждена раздеваться в полной темноте!
— Ах, так, значит, и вам он тоже хорошо знаком! — простонал Эллери, чувствуя себя полным идиотом. — А я-то думал, что в Калифорнии давно уже нашли управу на этих сексуальных маньяков!
— Да никакой он не сексуальный маньяк! Просто завел обычай швырять в мое окно камешки, чтобы я выглянула и поболтала с ним на сон грядущий. Но я не собираюсь даром тратить время на психа, который в двадцать три года ждет конца света! Эллери, дайте мне взглянуть на записку.
— А кому он приходится внуком?
— Внуком? Мистеру Кольеру.
— А мистер Кольер — это случайно не сухощавый пожилой господин с лицом, смахивающим на высушенное солнцем дерево?
— Вот-вот, именно он.
— Ну, а кто тогда этот мистер Кольер?
— Отец Делии. Он живет у Приамов.
— Ее отец?! — вытаращил глаза Эллери. Видимо, ему уже пора смириться с тем, что ход событий так или иначе постоянно приводит его к этой женщине. — Если наш любопытный голый обитатель деревьев приходится внуком отцу Делии Приам, то, значит, он…
— А что, Делия вам не говорила? — спросила с затаенным злорадством Лаурел. — Она не удосужилась сообщить вам, что у нее есть двадцатитрехлетний сын? Его зовут Гроув Макгоуэн. Ребенок от первого брака. Пасынок Роджера. Но давайте не будем попусту терять на него время…
— А как он умудрился исчезнуть? Растворился в воздухе? Это должно было случиться вот здесь, — Эллери ткнул пальцем в мох.
— Ах это… — Лаурел вскинула голову. Эллери последовал ее примеру, но опять не увидел ничего, кроме бесконечного зеленого пространства листвы и толстого сука в десяти ярдах над головой.
— Мак! — крикнула Лаурел. — Покажись-ка!
К крайнему изумлению Эллери листья раздвинулись и появилась физиономия молодого человека. Он свирепо оскалил зубы и спросил:
— Лаурел, что это за тип с тобой?
— Спускайся.
— Он что, из газеты?
— Да нет же, Господи! — разозлилась Лаурел. — Это Эллери Куин.
— Кто-кто?!
— Эллери Куин.
— Ты что, издеваешься надо мной?
— У меня на это нет ни времени, ни желания.
— Ладно, сейчас спущусь.
Физиономия скрылась. И тут же в воздухе просвистел какой-то предмет и повис, едва не задев Эллери за нос. Перед его изумленным взором раскачивалась веревочная лестница. Мускулистая мужская нога высунулась из листвы, следом другая. Затем появилось и все остальное. Через секунду молодой человек крепкого сложения стоял как раз в том месте, где обрывались цепочки следов.
— Я очень взволнован нашей встречей, — церемонно произнес он.