— Понимаете, мистер Куин, если здесь действительно скрывается какая-то тайна, то источник слухов может быть… Я понимаю, это звучит нелепо, но…
— Вы хотите сказать, что источник слухов — это автор записки? — подсказал Эллери. — В глубине души я и сам так думал, лейтенант.
— С целью посильнее накалить обстановку?
— И поиграть у Приама на нервах, — закончил Эллери.
— У него самого, видимо, стальные нервы. — Китс поднялся.
— Ладно, нам это пока ничего не дает.
— Вы узнали что-нибудь о Хилле и Приаме?
— Еще нет. — Китс медленно раздавил сигарету. — Это сложнее, чем мы ожидали, мистер Куин. Я даже не знаю, за что ухватиться, с чего начать.
— Что же мешает?
— Я сам еще не понял, что. Подождите несколько дней.
— А как насчет Альфреда Уоллеса?
— Знаете, мистер Куин, когда все прояснится, я извещу вас.
День уже клонился к вечеру — тот самый знаменательный день шествия Великого Владыки Арабского Ордена, — когда Эллери, случайно подняв глаза от пишущей машинки, увидел в окне кремовый нос кадиллака Делии.
Ему с трудом удалось заставить себя дождаться, пока миссис Вильямс откроет дверь.
Когда он судорожно приглаживал волосы, раздался голос миссис Вильямс:
— К вам голый мужчина. Вы дома?
Макгоуэн оказался один. На нем был его обычный костюм Обитателя Деревьев: узкие плавки, на этот раз огненно-красного цвета. Он осторожно пожал руку Эллери и, с удовольствием приняв стакан виски, удобно расположился на софе, прижавшись голыми пятками к оконному стеклу.
— Кажется, мне знаком автомобиль, на котором вы приехали, — заметил Эллери.
— Да, это машина моей матери. У моей пустой бак. — Гигант бросил взгляд на пишущую машинку. — И как только вы управляетесь с этой штуковиной?.. Мне надо поговорить с вами. — Было заметно, что он чувствует себя слегка неуютно.
— О чем, Мак?
— Ну-у… Я подумал, что вы не хотите браться за расследование, потому что вам предложили слишком мало денег…
— Неужели?
— Может быть, я смогу доплатить столько, чтобы вознаграждение соответствовало потраченным вами усилиям и времени.
— То есть, попросту говоря, вы тоже собираетесь нанять меня, Мак?
— Ну да, — вздохнул он с явным облегчением от того, что главное уже сказано. — Я вот все обдумывал… эту записку и то, что Роджер получил в роковое утро… Мне показалось, что за этим действительно что-то кроется.
— Даже если это так, — с любопытством посмотрел на гостя Эллери, — почему вас-то волнуют эти проблемы? Причем настолько, что вы готовы платить из собственного кармана?
— Но ведь Роджер — муж моей матери, не так ли?
— Очень трогательно с вашей стороны, Мак. И когда это только успела разгореться такая почти сыновняя любовь и забота, а?
Загорелая кожа юного Макгоуэна начала медленно багроветь.
— Ну… в общем… да, конечно, мы с Роджером никогда не ладили. Он всегда старался подавлять меня, как и всех вокруг. Но из самых добрых побуждений…
— Видимо, ценя его доброту, вы отказались носить его имя, назвали себя Гроув Макгоуэн, а не Гроув Приам?
Гроув рассмеялся.
— Ладно, сдаюсь. Мне действительно противно видеть его мясистую рожу. Мы всегда враждовали, как две дикие кошки. Когда Делия вышла за него замуж, он не хотел официально усыновлять меня, чтобы я оставался в большей материальной зависимости от него. Я был еще совсем ребенком, но сразу же возненавидел его за это. Поэтому предпочел оставить за собой имя моего отца и никогда не брать у Роджера ни гроша. Правда, мне это удалось сравнительно легко, без больших жертв: я жил на проценты с приличной суммы, оставленной мне отцом. Можете себе представить, как бесился мистер Приам! — Мак рассмеялся, но внезапно оборвал смех. — За последние несколько лет я уже совсем вырос из пеленок. Стараюсь не конфликтовать с ним исключительно ради моей матери. — Он оживился, как будто сам только что понял мотивы своих поступков. — Да-да, именно ради матери! Вот почему я и хочу, чтобы вы выяснили все до конца. Вот в чем причина, мистер Куин.
— Ваша мать любит Приама?
— Она замужем за ним.
— Бросьте, Мак. Я уже говорил вам, когда мы сидели на вашем дереве, что Делия сама обратилась ко мне. За услугами. Независимо от Лаурел. О чем же вам беспокоиться?
Макгоуэн сердито поднялся.
— Да какое значение имеют мои мотивы? Я честно хочу предложить вам… Все, что мне нужно, чтобы эти проклятые тайны наконец раскрылись, исчезли, растворились! Назовите цену и приступайте к работе.