Лаурел как-то сразу осела, словно кости ее разом утратили твердость. Она тихо вздохнула и больше не издала ни звука.
— Кажется, — пробормотал Эллери, — эта славная девушка немножко потеряла сознание.
Макгоуэн вышел из оцепенения. Он принял из рук Эллери безжизненное тело Лаурел и, дико озираясь, пошел к двери. Она распахнулась перед ним: там стоял улыбающийся Уоллес.
— Все будет хорошо, — Делия пошла следом. — Я позабочусь о ней.
Они смотрели, как она поднималась вслед за сыном: спина прямая, голова высоко поднята, губы дрожат…
Глава XIV
К вечеру тринадцатого июля были собраны все необходимые сведения.
— Или я круглый болван, — с убитым видом заявил Китс, — или вы — ясновидец. Я до сих пор не могу взять в толк, как вам удалось обо всем догадаться, не имея практически никаких фактов?
Эллери только рассмеялся в ответ.
— Вы когда назначили встречу с Приамом и с остальными?
— В восемь.
— Значит, у нас есть время выпить в честь успешного завершения дела.
Они появились у Приамов, когда часы отбивали восемь. Их встретили Делия, ее отец, Макгоуэн и молчаливая Лаурел. Роджер Приам тоже был там, специально разодетый для такого случая. На нем был зеленый бархатный пиджак свободного покроя и рубашка с накрахмаленными манжетами. Даже борода и волосы были аккуратно расчесаны. Создавалось впечатление, что он приготовился к чему-то очень важному и необыкновенному и намерен встретить это при полном параде, как принц крови — коронацию. Альфред Уоллес держался в тени, отрешенный и недоступный, со своей обычной, слегка напряженной улыбкой на красивом лице.
— Мы вынуждены отнять у вас немного времени, — начал лейтенант Китс, — но я надеюсь, что скучать вам не придется. Я тут присутствую лишь для соблюдения необходимых формальностей. Командовать парадом будет Куин.
Он отступил назад к стене и занял позицию, удобную для наблюдения за лицами присутствующих.
— Парадом? Каким таким парадом? — в голосе Приама появились нотки прежней воинственности.
— Скорее даже не парадом, а мирной демонстрацией с откровенным обменом мнениями на самом высшем уровне, — уточнил Эллери. Приам широко раскрыл глаза. Он один изо всех присутствующих чувствовал себя более-менее непринужденно, если не считать обычного для него скрытого раздражения. Но в его маленьких глазах вспыхнул интерес.
Приам расхохотался.
— А когда вам взбрело в голову вот так попусту потратить свое время, — о моем времени вы не подумали? Почему я должен бросать ради вашей болтовни свои дела: я не просил вашей помощи, не прошу и не буду просить. Никакой информации вы от меня не дождетесь.
— А мы собрались здесь для того, чтобы дать, а не получать информацию.
— Неужели? — иронически скривился он.
— Мистер Приам, нам все известно.
— Что — все?
— Ваше настоящее имя, например. И Лендера Хилла тоже. Мы знаем, откуда вы с Хиллом прибыли в Лос-Анджелес в 1927 году и чем вы занимались до этого. Все это нам хорошо известно и еще многое другое. К примеру, мы также знаем имя человека, чья жизнь была тесно связана с вашей до 1927 года, и кто пытается сейчас убить вас.
Бородатый хозяин дома крепко вцепился в ручки своего кресла. Но больше никак не прореагировал на сказанное. Его лицо было непроницаемо. Китс, наблюдавший происходящее со стороны, видел Делию Приам, сидящую прямо и неподвижно, как на театральной премьере. Он видел легкое беспокойство, промелькнувшее в глазах старого Кольера. Всепоглощающее внимание Макгоуэна. Низменную улыбку на губах Уоллеса. И оживленный румянец, постепенно начавший возвращаться на серые щеки Лаурел.
Эллери продолжал:
— Я даже могу сказать вам, что было в той коробке, которую вы получили тогда же, когда Хилл обнаружил мертвого пса.
Приам не выдержал:
— Вот уж наглое вранье! Я собственноручно сжег эту коробку вместе с содержимым в тот же день, как получил ее. Вот в этом самом камине! А все остальное, что вы намерены нам сообщить, наверно, пустое бахвальство в этом же роде? Впервые слышу такую наглую ложь!
— Я отвечаю за свои слова мистер Приам.
— И вы продолжаете утверждать, что знаете, что было в коробке?
— Я знаю, что в ней было.
— Из миллионов возможных вещей вы в состоянии назвать единственную, так что ли! — Приам криво усмехнулся. — Ценю ваше самообладание, Куин. Вы бы славно играли в покер. Но в этой игре я и сам не промах. Итак — ставки сделаны. Ваш ход — что там было?
Приам поднес стакан виски к губам.
— Там было что-то похожее на мертвого угря.