Эллери не пришлось сожалеть о такой замене, ибо Уоллес оказался более искусным кулинаром, чем миссис Вильямс, — приятная неожиданность для Эллери, нанимавшего Уоллеса только как своего секретаря.
Незавершенный роман все еще задерживал его пребывание в Калифорнии, а так как дело Хилла — Приама было полностью закрыто, он решил всерьез заняться своей книгой.
Китс был поражен:
— А не боитесь ли вы, что в один прекрасный день он добавит мышьяку вам в суп?
— А какой ему от этого прок? — рассудительно возразил Эллери. — Он же получает от меня деньги за диктовку и перепечатку рукописей. А если уж речь зашла о супе, то, надо признаться, готовит он отменно. Особенно «олья подруа». Справочник уверяет, что это одно из вкуснейших блюд в мире. Как насчет того, чтобы отведать его завтра вечером?
Китс рассыпался в благодарностях, но заверил, что он вовсе не гурман и его притязания не идут дальше тушеной курицы с острым соусом, кроме того, его жена как раз пригласила на этот вечер несколько друзей посмотреть телевизор, поэтому он вынужден отказаться.
На докучные вопросы журналистов Эллери ответил, что он не из тех, кто поминает прошлые грехи. Уоллес искал работу, а он искал секретаря, вот они и нашли друг друга. И больше ничего.
Уоллес же только улыбался.
Делия Приам продала свое имение и исчезла.
Предполагали, ссылаясь на «старую знакомую, не пожелавшую афишировать свое имя», или просто на «всем известные слухи», что Делию не раз видели в Лас-Вегасе за игорным столом с самыми известными личностями преступного мира. Или еще в Нью-Мехико под вымышленным именем, где она писала мемуары для какого-то журнала. Или в самолете на Рим, под густой вуалью. А самые осведомленные уверяли, что Делия нашла себе пристанище на удаленном индийском побережье в качестве «гостьи» дикого местного раджи, известного своим пристрастием к белым женщинам. На самом деле никто не принимал всерьез эти волнующие истории, однако более достоверных сведений не имелось. Отец Делии не мог просветить на этот счет любопытствующих: он покидал свое нехитрое снаряжение в походный баул и отправился в Канаду на поиски урановой руды. А его внук попросту отказывался встречаться с представителями прессы.
И лишь Эллери в личной беседе Гроув Макгоуэн как-то сообщил, что его мать живет в полном уединении недалеко от Санта-Мария. И по его виду можно было заключить, что он уже больше не рассчитывает увидеть ее.
Сам же Макгоуэн занимался приведением своих дел в порядок перед призывом в действующую армию.
— В моем распоряжении остались десять дней, — говорил он Эллери, — а переделать надо тысячу дел, в том числе жениться. Я говорил ей, что отъезд в Корею сам по себе требует массы приготовлений, но Лаурел уперлась и мне ничего не осталось, как согласиться.
Сама Лаурел походила на человека, возвращающегося к жизни после тяжелой болезни. Она похудела и побледнела, но ее чело несло печать безмятежного спокойствия. Она буквально ни на секунду не выпускала огромной ладони Мака из своих рук.
— Я так боюсь потерять тебя, Мак!
— Чего ты боишься, глупышка, корейских женщин? — посмеивался Гроув. — Я уже столько раз говорил тебе, что их любимые духи — чесночная похлебка!
— Я вступаю в WAC, — заявила Лаурел, при условии, что они отправят меня в Корею. Я знаю, что это не очень патриотично — ставить условия, но если мой муж сражается в Азии, я должна находиться там же.
— Вот застрянешь где-нибудь на базе в Западной Германии! — проворчал юный гигант. — И чего тебе не сидится дома? Писала бы мне длинные и пылкие письма.
Лаурел в ответ только крепче вцепилась в его ладонь.
— А чего вам дома не сидится? — спросил у Гроува Эллери. — Вернее на вашем дереве?
— Ах это… — покраснел Мак. — Мое дерево продано.
— Найдите другое.
— Послушайте, Куин, — занервничал сын Делии, — каждый варит кашу, как умеет. Вы свою, а я — свою. Я не лезу в герои, но идет война — пардон, Соединенные Штаты принимают некоторые политические меры, и я не могу. Кроме того, рано или поздно меня бы все равно призвали.
— Это понятно, — кивнул Эллери с серьезным видом, — непонятно другое: перемена ваших прежних позиций, Мак. Что случилось с неким обитателем деревьев Атомного века? Или вы решили, что, обзаведясь подругой жизни, не стоит больше тратить время на подготовку к Всемирной Атомной Катастрофе? Надо сказать, это не совсем лестно для Лаурел.
Мак смущенно пробормотал: