— О! Если б я мог! — простонал Рейнольдс и снова клацнул зубами. Светс уже понял, что только так он может выражать свои чувства. С одинаковым успехом это могло означать улыбку, задумчивость, гнев — все, что угодно.
— Ха, — неожиданно хихикнул Рейнольдс, — я, кажется, придумал. Светс, мне нужно в Австралию. Твоя колымага передвигается в обычном пространстве?
— Конечно.
— Нужно поменять оружие, — бормоча себе под нос, Рейнольдс подошел к оборудованию, стоявшему вдоль стенки, и принялся копаться в нем.
— Нужно тяжелое ружье — наркотизатор. — Он вынул из креплений оружие. — Насколько я понимаю, для слона — слабовато, а для человека в самый раз.
— Угу, — промычал Светс, чувствуя, как по спине побежали мурашки, а в животе что-то неприятно шевельнулось.
— Тогда вперед, — скомандовал Рейнольдс.
И вот Австралия. Восточное побережье, городской пейзаж: улицы, длинные здания.
— Это — единственное обитаемое место на Земле. Но даже оно, как видишь, немного пустовато, — сказал Рейнольдс и приказал Светсу двигаться вдоль берега на юг. Во время полета Рейнольдс ни на секунду не прервал своей болтовни. Он сидел неподвижно, развалясь и выставляя напоказ свое жуткое тело, будто лабораторный экспонат, а ружье небрежно лежало на одном колене. Воспоминания лились рекой.
— Я, к сожалению, очень плохо отношусь к человечеству, — философствовал он. — Почему? Да потому, что немало повидал людей в больницах, камерах пыток, на гильотинах и виселицах, на полях сражений. Я уже говорил, что меня можно увидеть только перед смертью. А людишки в подобных обстоятельствах ведут себя далеко не лучшим образом. Жалкое зрелище. Особенно в сражениях.
Возможно, у меня несколько односторонний взгляд. Наверное, стоило бы побывать на балах, в танцзалах, на рождественских вечерах и карнавалах, там, где люди много смеются. Но, Светс, с кем бы я мог там разговаривать? Ведь увидеть меня можно лишь перед смертью.
Да они и не станут слушать. Люди очень плохо переносят страдания, я в этом убедился. Особенно все боятся смерти. Идиоты! Несколько часов агонии, но зато потом — вечный покой! Они не понимают своего счастья, которое мне недоступно. Тысячи, миллионы людей, десятки тысяч лет, и всегда одно и то же. Только дети прислушивались к моим словам, да и то очень редко. Слушай, Светс, а ты боишься смерти?
— Да, и очень.
— Значит, ты такой же идиот, как и все остальные!
— Может, и так. Но мне хотелось бы узнать, наконец, куда мы направляемся?
— Пусть тебя это не волнует. Мы почти на месте. Осталось найти школу.
— Школу? А что мы там забыли?
— Увидишь. Здесь всего одна школа, которая давно уже слишком велика для оставшихся детей… Светс, — оборвал он себя, — у меня порой складывалось впечатление, что люди узнают меня. Как будто видели раньше или кто-то рассказывал им обо мне. Не представляю, кто бы мог это сделать. Нс вели они себя, как последние ослы: орали, умоляли не забирать их с собой. Куда и как я могу их забрать? Непонятно. Однажды мне предложили целую кучу золота. Интересно, как бы я унес его, если даже собственный живот для меня непосильная ноша? А то, что мне предлагали женщины, вообще лишено смысла, впрочем, здравым смыслом эти существа никогда не отличались.
— Вон туда, — он ткнул пальцем, — видишь большой парк?
Большим парком оказалась огромная территория, сплошь покрытая зеленым ковром травы и купами деревьев. Светс сразу вспомнил джунгли, где он ловил броненосца. Только джунгли не были такими ухоженными. И среди этого облагороженного буйства зелени кое-где виднелись белые строения.
— Вон то длинное здание — зоопарк. Животные, конечно, давно вымерли. Остались только созданные людьми механические копии. Видишь, белые полосы на траве? Это спортплощадка. Держись правее. Нам нужен двор школы младшей ступени.
С высоты Светс увидел гуляющих на школьном дворе маленьких детей, их было немного и играли они мало. Большинство детей крайне истощены, их уродство заметно даже с такого расстояния. Среди маленьких уродцев Светс заметил ребенка лет девяти, который походил на маленький живой скелетик.
— Ну-ка, остановись, — приказал Рейнольдс, — и открой люк.
— Нет! — Светс вдруг все понял.
— Открой люк, — снова повторил Рейнольдс и направил на Светса ружье. Пришлось подчиниться. Когда Рейнольдс подошел к открытому проему, Светс прыгнул ему на спину, но парализованная рука сыграла с ним дурную шутку. Удар прикладом в челюсть отбросил Светса вглубь капсулы, в глазах вспыхнул фейерверк.