Когда Светс пришел в себя, Рейнольдс стоял в проеме открытого люка. Светс с трудом встал на колени.
Рейнольдс выстрелил. Светс, вытянув здоровую руку, пополз к нему.
Еще один выстрел вниз. Потом Рейнольдс заметил угрозу и, резко обернувшись, вскинул ружье. Светс бросился вперед и успел схватить ружье за ствол.
Рейнольдс боролся отчаянно, но тщетно. Еще слабый от удара, с парализованной рукой, Светс оказался все же сильнее живого скелета. Когда Рейнольдсу удалось-таки заехать Светсу в челюсть, ощущение было такое, будто его с размаха ударили куском пенопласта.
И удивляться нечему: при росте шесть футов Рейнольдс весил всего пятьдесят фунтов. Светс внезапно изо всех сил рванул ружье на себя, овладел им и отбросил в сторону. Безоружный Рейнольдс уже не представлял опасности. Пальцы правой руки Светса сомкнулись на тонкой шее живого скелета.
Сожми он пальцы чуть сильней — и Рейнольдс обретет долгожданный вечный покой. Светс выглянул в люк.
Ребенок-скелет лежал распростершись на лужайке, окруженный маленькими уродцами. Похоже, Рейнольдс все же добился своего.
Светс задумался на минуту, потом ногой сдвинул два рычага. Сила тяжести неожиданно возросла, Рейнольдс резко дернулся, и рука Светса опустела. Он стоял и тупо смотрел, как у рычага экстренной остановки хронокапсулы тает легкая дымка.
— Значит, с призраком покончено, — резюмировал Ра-Шен.
— Я пытался остановить его, но, к сожалению, безуспешно, — оправдывался Светс.
— А, ерунда. Он же убил себя. И убил задолго до отправки в Прошлое.
Светс кивнул, соглашаясь.
— Но тоща… выходит, все мы нереальны: ты, я, Институт — все. Он исчез, и все события «короткой войны» вновь стали реальностью, как реальностью стала и историческая линия Рейнольдса. А наша наоборот. Как же ты оказался здесь?
— Машина времени вернула меня. Капсула ведь не может затеряться, если она связана со своим настоящим.
Ра-Шен вытаращил глаза:
— Постой! Но если Рейнольдс уничтожил наше прошлое, если нашей истории никогда и не было…
— Все это софистика и метафизика, а точнее, чушь собачья. Хорошо, мы не существуем и никогда не существовали, что из того? Ведь вы чувствуете, что существуете, и я тоже. А потом, мы всегда можем сказать, что проект «Пересъемка» осуществлен без участия Рейнольдса.
— Но…
— А может, мальчик остался жив. У него же был совершенно голый череп, ни волос, ни кожи. Попади кристалл наркотизатора в голову, он бы отскочил от голой черепушки, а мальчишка отделался бы легким сотрясением мозга, верно?
— Гм… Ты прав, такая возможность не исключена, — согласился Ра-Шен. — Но если ребенок погиб в девять лет, Рейнольдс должен был бы исчезнуть, что он и сделал, верно? Что за черт! — Ра-Шен зарычал от бешенства. — А если он сам стал нереальным, тем самым он сделал нереальным тебя вместе со всем нашим миром. Почему же ты перестал его видеть?
— Можно вас попросить подойти к окну, — Светс потянул Ра-Шена за рукав, но безуспешно. Впрочем, секунду спустя шеф все-таки сдвинулся с места. Там, за стеклом, в нескольких кварталах от Института, среди развалин виднелись останки колоссальной птицы. Они лежали там уже несколько недель и занимали несколько кварталов.
— Шеф, у вас нет других забот кроме как переживать, реальны вы или нет? Эта птичка должна бы вас беспокоить куда больше.
— Ты прав, мой мальчик, — ответил Ра-Шен. — Надо что-то делать с ней. Разлеглась на виду у всех, прямо перед Дворцом Объединенных Наций…