— И что это доказывает? В его личной реакции на первое место следует поставить ее измену, на второе — анонимки. К тому же если полковника отравила не жена, то кто?
Мисс Силвер сдержанно заметила:
— Мы ведь говорили еще о мистере Бартоне и мисс Эклс, оба они в какой-то мере связаны и со смертью Конни Брук, и со смертью полковника. Я не утверждаю, что кто-то из них виновен, но нам следует рассмотреть все возможности.
— Бартон? — удивленно воскликнул констебль. — Конечно, он виделся с Рептоном незадолго до его смерти, но они вели, если верить Флори, дружескую беседу. Там нет ни ссоры, ни какого-то другого мотива. Причем Бартон имеет все причины быть благодарным Рептону, своему хорошему другу. Мне кажется, он ему очень предан. Я видел Бартона вчера вечером, после того как ушел отсюда, и, поверьте, известие о смерти Рептона оказалось для него жестоким ударом. А какое отношение он имеет к Конни Брук?
— Никакого, если он не автор анонимных писем. И очень серьезное — если автор. Еще хочу вам напомнить, в среду вечером — тогда, когда была убита Конни — я погасила свет в спальне и высунулась из окна. Прием в поместье уже закончился, от него отъезжали автомобили, и тут я увидела мистера Бартона, возвращающегося со своей ночной прогулки вместе с котами, причем шел он с того конца деревни, где жила Конни. В этом нет ничего особенного, не считая того, что в нужное время этот человек мог подсыпать снотворное в ее какао, если он мог проникнуть в дом.
— Обвинение из этого не состряпаешь, — улыбнулся Рэндел.
Мисс Силвер продолжала вязать с прежней скоростью.
— Я и не собиралась, просто заметила, что и такое возможно, зачем умалчивать? Мне кажется, вы должны рассказать мне побольше о мистере Бартоне, раз уж вы с ним познакомились.
— Ничего я не должен, да и не знаю теперь, стоит ли вам рассказывать. Если бы я не был уверен в вашем молчании больше, чем в своем собственном, то придержал бы свой язык. Ну ладно, расскажу. Бартон — не настоящая фамилия этого человека. Настоящая вам не нужна, но вы наверняка вспомните, когда узнаете, в чем дело. Пока будем называть его Бартоном. Он был произведен в офицеры из рядовых в том батальоне, в котором служил Рептон. Через пару лет они вместе были на разведслужбе на Востоке, изнурительное занятие. Там Бартон получил тяжелое ранение лица, оставившее уродливый шрам, а потом с ним случился удар, и он по инвалидности был списан домой. Там он обнаружил, что жена живет с другим, и, впав в бешенство, убил их обоих, мужчину выбросил из окна, а женщину задушил. Его сочли невменяемым и посадили в специальный сумасшедший дом для преступников в Броудмуре, а через несколько лет выпустили. Рептон разрешил ему занять здесь коттедж за символическую плату — перечное зернышко — и всячески выражал ему дружеские чувства. У Бартона не было никаких причин вредить своему благодетелю.
Тут мисс Силвер одарила его таким взглядом, который живо напомнил Рэнделу школьные годы. В нем содержался намек, что, если постараться, то он может ответить и получше.
— Где приступ умопомешательства, там и рецидив, — уверенно заявила дама, — а написание анонимных писем часто указывает на не полностью уравновешенную психику. А если человек с настолько отягченным прошлым, да еще многие годы живущий в изоляции от общества, разве не могло случиться так, что, утратив возможность нормального общения с окружающими, Бартон стал искать подмену общественным контактам, некий их извращенный вариант? Такое иногда случается при некоторых психических заболеваниях.
Марч припомнил несколько неприятно поразивших моментов в поведении Бартона во время своего посещения и заметил:
— Знаете, когда я спросил, почему он в тот день зашел к Рептону днем, а не в сумерки, что было обычным делом, этот человек ответил: «Я тогда думал о разных вещах и дошел до такого состояния, когда кажется, что больше не выдержишь, тут в голову и пришло, а не навестить ли полковника, взял и пошел к нему». И когда Бартон сказал это, мне пришло в голову, что так же, в середине октября, он вернулся домой и застал свою жену с другим. Кажется, это произошло именно тринадцатого, я почти уверен, потому что недавно перечитал подшивку «Таймс» за тот период. Мне почему-то пришло в голову, что тот убийца и живет здесь под именем Бартон. Даты совпадают, я помню, что подумал, какое для него несчастливое число — тринадцать.