– Привет, Свайтек. Это снова я.
Не узнать этот леденящий душу механический голос было невозможно: похититель. Джек машинально сбросил скорость чуть ли не вдвое.
– Не ожидал, что ты откликнешься, – проговорил он.
– И зря. Ведь ты – ее последний шанс. Так до сих пор этого и не понял?
– То есть я могу ей чем-нибудь помочь?
– Какой сообразительный.
– Не люблю я в гадалки играть, предпочитаю разговор по существу. Если ты конкретно скажешь, что тебе нужно, думаю, мы сработаемся.
– Во-первых, я хочу услышать от тебя, что в статье, которую я прочел утром в газете, есть одна опечатка.
– Ты о статье Малоуна?
– Ну не Братца же Кролика.
Джек еле тащился в среднем ряду, и машины по обе стороны пролетали мимо. В него чуть не въехал мусоровоз – Джек едва успел крутануть руль вправо.
– А конкретнее, какая часть статьи должна быть с опечаткой?
– Ну уж явно не твое признание о том, что ты охаживал жену Салазара. Судя по пленкам, которые он мне выслал, этот факт неоспорим.
– Салазар прислал тебе пленки? – Джек удивился, но шокирован не был.
– Ну да, вместе с выкупом.
Джек колебался. Он не хотел спровоцировать у похитителя неадекватную реакцию – мало ли как тот воспримет проявление любопытства. Впрочем, другой возможности задать вопрос о сумме в ближайшее время могло и не представиться.
– А могу я поинтересоваться, сколько он…
– Э-э, парень, он вложил в кейс одну-единственную физиономию Эндрю Джексона.
– То есть?!
– Ты же хотел узнать, сколько он заплатил? Двадцать долларов.
– Что-то не догоняю. Я правильно понял? Эрнесто положил в кейс…
– Да-да, все верно. Двадцать долларов. Стоимость дешевой потаскухи. Это то, чего стоит его жена.
Джек не нашелся с ответом, да и не знал, уместны ли тут комментарии. Было ясно одно: либо Эрнесто солгал про полмиллиона долларов, либо похититель пудрит ему мозги. Впрочем, по телефону этого не выяснить.
– У меня к тебе одна просьба: не отыгрывайся на Мие.
– А я ни на ком не собираюсь отыгрываться. Мы с Эрнесто в расчете – по крайней мере у меня к нему претензий нет. Он заплатил столько, сколько она стоит на его взгляд. Теперь разговор идет о тебе.
В машине стало душно.
– Ладно. Я же говорил, сформулируй, чего ты хочешь.
– Для начала хочу услышать конкретный ответ. Ты говорил репортеру из «Трибюн», что не собираешься платить выкуп?
– Слушай, не обязательно верить всему, о чем…
– Цыц! Я задал вопрос. Ты говорил это репортеру?
Джек боялся последствий, которые может повлечь за собой его ответ, однако и лгать при данных обстоятельствах не имело смысла.
– Да, сказал.
– Это была опечатка?
– Нет.
– Так, а теперь, чтобы между нами не было недомолвок: если на этом разговор окончен, то через несколько минут Мие будет очень больно, а к вечеру ее не станет. Ты этого добиваешься?
– Нет, конечно.
– Тогда, Свайтек, я внимательно слушаю, что ты намерен предпринять.
– Не знаю. А что я должен предпринять?
– Скажи мне то, чего не сказал репортеру.
– Ладно, – пробормотал Джек, переводя дух. – Я заплачу выкуп.
– Сколько?
– А сколько надо?
– Ты что, вообще меня не слушаешь?
– Слушаю, очень внимательно.
– А я говорю, не слушаешь! Если бы слушал, тогда не задавал бы глупых вопросов.
– Я не умею читать мысли. Сформулируй требования, и я что-нибудь попытаюсь сделать.
– Мое требование неизменно. Тебе только надо задаться вопросом: хочешь ли ты платить?
– Я хочу, чтобы Мия вернулась живой.
– Я за тебя очень рад, только я не этого от тебя жду. Если через несколько секунд я не услышу волшебных слов, можешь считать, что разговор окончен и Мия – покойница. Так что давай, Свайтек, выкладывай.
– Все, я понял.
– Так что ты сделаешь?
– Я заплачу.
– Сколько?
Джек замялся, а потом проговорил:
– То, чего она стоит.
– А теперь будь умницей и повтори все это целиком.
– Я заплачу то, чего она стоит.
Голос собеседника стал безжизненным, и он бесстрастно проговорил:
– Поздравляю. Ты только что выторговал своей миленькой подружке еще двадцать четыре часа адской жизни.
Связь прервалась. Джек уронил трубку на колени и вырулил на обочину. В таком состоянии управлять машиной было невозможно.
Глава 31
Отделение ФБР располагалось неподалеку от магистрали I-95 в неприметном белом здании с множеством столь же непримечательных седанов американского производства, стоящих на парковке. И хотя похититель Мии высказал особое пожелание не привлекать к делу легавых, Джек даже не сомневался, что теперь настало самое время нанести визит агенту Хеннинг. Они встретились в ее кабинете за закрытой дверью, и Джек пересказал содержание недавнего телефонного разговора, стараясь не слишком раскачиваться в скрипящем офисном кресле.
Она внимательно выслушала, по ходу повествования делая какие-то пометки в блокноте. Наконец Джек закончил, и Энди проговорила:
– Мне жаль, что вам пришлось все это пережить.
– Спасибо за сочувствие.
– Простите, что утром была с вами груба. Я наговорила лишнего.
– Да ничего, я уже забыл. Знаете, если вы преследовали цель застыдить меня и натравить на мужа Мии, то вам это удалось. Сразу после нашего разговора я отправился к нему.
Энди поморщилась, но не из-за реплики Джека: она заставила себя проглотить немного холодного кофе, выплеснув остатки в стоявшую в углу кадку с фикусом. Судя по всему, на Хеннинг кофеин сказывался гораздо лучше, чем на несчастном растении.
– Оно у вас засохнет, – заметил Джек.
– Оно искусственное.
– Вовсе нет. Посмотрите, у него листья пожелтели.
Энди сорвала с фикуса лист и принялась его рассматривать.
– А ведь верно. Надо же, как я раньше не замечала.
Повсюду – на столе, подоконнике и даже на полу – были разложены папки и отчеты. Работает на износ, подумал Джек.
– Не важно, – пробормотала Энди. – Так что вы сказали?
– Утром я виделся с мужем Мии.
– Да. Я в курсе. Эрнесто позвонил и доложил о вашем разговоре.
– Он не упомянул о сумме выкупа?
– Упомянул. Сказал, что вы окончательно его допекли, и сгоряча выпалил все как есть. Так что теперь можете и мне рассказать. С его слов, он отдал полмиллиона.
– И как связать эти полмиллиона с двадцатью баксами, о которых говорит похититель?
– Вы лично разговаривали с обоими. Кому вы больше верите?
Джек ненароком взглянул на полку, где стоял кубок, врученный Энди за отличную стрельбу.
– Не знаю. У обоих есть повод солгать.
– Что ж, давайте поразмыслим. Можно предположить, что вы решили уплатить выкуп, узнав, что муж вашей подружки только что выложил полмиллиона долларов за спасение супруги, наставлявшей ему рога. В этом случае, наверное, в вас говорило бы природное стремление к лидерству. Есть другой расклад: допустим, вы приняли решение после того, как похититель недвусмысленно дал понять, что кому-то придется выложить денежки, если они хотят видеть Мию живой.
– И что во мне говорило в этом случае? Природная сентиментальность?
– Что-то вроде того.
– Честно говоря, я понятия не имею, когда именно я принял решение. Может быть, сегодня, когда прочел собственные слова в утренней газете. Малоун совершенно не дал мне подумать, и я принял неверное решение.
Энди серьезно на него посмотрела.
– Я бы не назвала это решение неверным.
– То есть вы не советуете мне платить выкуп?
Хеннинг многозначительно смолчала, но выражение ее лица говорило само за себя.
– Вы хотите сказать, что, даже если я заплачу, это ничего не изменит? Маньяк все равно с ней расправится?
Агент неторопливо пожала плечами, будто отказываясь впустую рассуждать на эту тему.
– На мой взгляд, необходимо избрать другую тактику: как можно дольше вести переговоры. Если вы решили заплатить выкуп, независимо от суммы, надо затянуть процесс и выиграть время, чтобы добраться до преступника прежде, чем он вынудит вас передать деньги.